Михалыч огляделся по сторонам.
- Весна. Настоящая весна! - сказал он. - Счастлив тот, кто до неё благополучно дожил.
Когда мы вернулись домой, небо вдруг заволокло тучей. Хлынул дождь, и разразилась гроза. Первая весенняя гроза.
Так я встретил весну, десятую весну моей жизни.
Я от всей души радовался её приходу, радовался даже больше, чем прежде, потому что глубже стал чувствовать, яснее видеть кругом и больше понимать.
Но радость эта была уже не такая, как в прежние годы.
Теперь к этой радости примешивалось и что-то другое, постороннее, совсем не радостное. Оно, как резкие тени в солнечный день, ещё больше подчёркивало всю прелесть света и вместе с тем всё вокруг делало глубже, выпуклее, рельефнее.
- Как ты вытянулся за эту зиму! - удивлялись, встречая меня, знакомые.
- Ты совсем вырос из своей курточки, - огорчалась мама.
Да, за эту зиму я сильно вырос, вырос и не только из своей курточки…
Сам того не понимая, теперь, ранней весной, я как будто вышел из своей уютной детской комнаты и побрёл на поиски новых встреч, новых радостей, разочарований и надежд.
В эту - десятую - весну моей жизни я навсегда простился с детством.
Малеевка. Апрель, 1962.