В это лето Наташа гостила у нас очень немного. Скоро она уехала обратно в Москву к своей маме.
ЗАЙКА И МУРКА
У нас в доме появился зайчонок. Его купила мама на базаре у каких-то ребятишек. Мама принесла зайку в маленькой, сплетённой из прутьев корзиночке. Зайчонок был ещё крошечный, но уже ловко грыз сочные стебельки травы, которые мы ему предлагали, С виду он был очень забавный: буровато-серенький, пушистый, с большими мягкими ушами. Когда зайка сидел спокойно, уши у него лежали на спинке, как два продолговатых листочка. Но как только он принимался бегать по комнате, сейчас же поднимал уши вверх.
— Траву-то он хоть и ест, — сказала мама, — а всё-таки его и молочком угостить не мешает. Ведь он ещё совсем малыш.
Мама налила в пузырёк молока, надела на горлышко соску и предложила её зайчонку.
Тот обнюхал соску, недовольно фыркнул и отпрыгнул в сторону.
— Не нравится — резиной пахнет, — сказала мама. — Ну, если так попробовать? — И с этими словами она обмакнула горлышко пузырька вместе с соской в чашку с молоком. — Что вы теперь скажете? — обратилась она к зайчонку, поднося к его мордочке соску всю в молоке.
Если бы зайка умел разговаривать, он, наверное, бы ответил: «Вот это другое дело». Но говорить он не умел, а просто схватил кончик соски мягкими, бархатными губами и с аппетитом зачмокал, пуская большие молочно-белые пузыри.
С кормлением дело сразу наладилось. Малыш охотно пил молоко из пузырька и так же охотно уплетал предлагаемые ему стебельки травы.
Но приручить его оказалось труднее. Зайка был очень робок. Чуть стукнешь чем-нибудь или подвинешь стул, уж он удирает прочь. Забьётся куда-нибудь за диван или за шкаф, да так забьётся, что порой его и не найдёшь. И какой-то глупенький: увидит кота Иваныча, сам же к нему навстречу — прыг, прыг… уши поставит колышками, мордочку вытянет — давай, мол, с тобой познакомимся.
Иваныч тоже не прочь-добродушно замурлыкает, не спеша навстречу к зайчонку двинется. А тот вдруг ни с того ни с сего как бросится в сторону и бежать прочь от Иваныча. Тот даже усы растопырит от изумления: «Что за штука — сам же в знакомые напрашивался и сам же удрал». Постоит Иваныч немного, будто обдумывая глупое поведение зайчонка, а потом фыркнет, потрясёт лапкой и отправится на диван поспать.
К людям зайка тоже долго не привыкал. Бывало, мама нальёт ему в пузырёк молоко, хочет зайку на стол посадить, чтобы удобнее его покормить, а малышудирать от неё.
— Несуразный какой-то! — сердилась мама. — Нужно его в лес отнести и выпустить, всё равно он ручным никогда не будет.
Но мне было жалко расставаться с зайчонком, и я просил маму подержать его ещё немножко дома — может, и привыкнет к нам.
Однажды утром я тихонько сидел в столовой на диване, разглядывал зверей в книжке Брема.
Зайчонок находился в этой же комнате. Мама только что обучала его искусству пить молоко не из соски, а прямо из блюдечка. Первый урок оказался не очень удачным: зайка не столько выпил, сколько разлил молока, весь им обрызгался. Теперь он сидел на солнышке и сушился. Окно было открыто.
Вдруг на подоконник вспрыгнула небольшая серая кошка. Она была беспризорная, недавно приютилась у нас. Мама прозвала её Муркой и очень хвалила за то, что она хорошо ловит мышей.
— Не чета этому лодырю! — сурово говорила мама, указывая на Иваныча, который мирно отдыхал на диване после сытного обеда.
Теперь второй день Мурка была в большой тревоге. Она бегала по двору, по саду и всё время громко, тоскливо мяукала. Мама решила, что у неё родились котята и их кто-то выбросил.
— Какие безжалостные! — говорила мама. — Кому они помешали, хоть бы одного оставили!
Я весь день проискал пропавших котят, но нигде не нашёл. Во время этих поисков Мурка неотступно бегала за мной, точно понимая, что я хочу ей помочь.
Вот и сейчас она снова пришла ко мне. Смотрит на меня тоскливыми, просящими глазами и тихонько мяукает.
— Киса, киса! — позвал я её. Мурка доверчиво спрыгнула с подоконника, направилась в мою сторону и вдруг остановилась; она так и впилась глазами в угол комнаты — увидела там зайчонка.
«Как бы ещё не схватила вместо крысы!» — подумал я, готовясь прийти малышу на помощь.
Но Мурка приняла зайца совсем не за крысу, а за своего котёнка. Она радостно замяукала, подбежала к нему и принялась облизывать — кстати, вся шёрстка его была в молоке.