"Мама, кто-нибудь с открытыми глазами умирают, а все равно ничего не видят?" - "Да" - "Им потом закроют глаза? Мертвого можно карябать". Очевидно, потому "можно", что он не чувствует. Чрезвычайно неприятно ему закапывание в нос; он ему сопротивляется изо всех сил. Сейчас после такого закапывания говорит: "Умрешь, тогда не будет течь из носу" - "Зачем умирать?" - "Все умирают. И ты умрешь. Живешь, живешь, старый станешь и умрешь". Вообще в последние дни он очень много говорит о смерти. Делает это с полным равнодушием. Ничего, кроме догадок о различных подробностях, в этих разговорах не замечается. Он как будто проектирует различные ситуации, неизбежные в будущем. Представляя, как он вырастет большой, заявляет, что я тогда уже умру. Еще. Просит купить лодку, я отказываюсь, а недавно как-то рассказывал, что Гвидон Романович собирается завести в Ленинграде лодку. Вот он и говорит: "Поедем в Ленинград, там лодку купим. И умрем там, а потом здесь на кладбище за пять верст".
(4, 11, 4).
Говорит о каком-то галчонке: "Хочуй насильно впихать траву. Хочу отравить" - "Чем же ты хочешь отравить?" - "Травой - чем отравляют?!" - "А что значит отравить?" - "Чтоб он сдох. Вот". Разговаривая об утонувших в Терновке: - *Гадо'вщик один их вытаскивал* - "Кто такой гадовщик?" - "Ну, угадывает, когда кто утонет".
(4, 11, 6).
Поперхаясь после закапывания ему в нос капель, говорит: "А в рот из носика дырка есть?" Как я уже упоминал, он очень сопротивляется закапыванию в нос капель; наоборот, к горчичнику относится с полным спокойствием, только требует, чтобы, пока его ставят, рассказывали сказки. Говорит, передавая слова доктора: "Держать, пока забеспокоится". А я совсем не буду беспокоиться. Хоть всю ночь держи" - "А почему?" - "Хочу привыкнуть". Горчичник ставится ему на спину. Перед сниманием его не раз спрашивают: "Что, надрало?" Он всякий раз с усмешкой отвечал: "Да отсюда не видно, посмотри".
(4, 11, 7).
"Оля Начаркина хочет меня застрелить. У ней ружья нет. Одной пулей хочет меня застрелить. Одной пулей разве застрелишь? Медведя и то не застрелишь".
(4, 11, 9).
Ему подарили чертика, и он говорит: "Знаешь, почему он так называется? Он чертит" - "Что же он чертит?" - "Бумагу".
(4, 11, 11).
Он показывает мне свой рисунок; я хвалю и одобрительно треплю его по задушке. Он: "Что ты так щиплешься? Сам хвалишь, а сам щиплешь? Кто хвалит, тот не щиплет".
(4, 11, 17).
Дней пять назад он ходил с Верой на Московскую и там требовал купить лодку, которая стоила 3 рубля. Так как ему было отказано, он капризничал и неутешно рыдал. И после все время требовал лодки. Ему указывалось на дороговизну, и он, желая опровергнуть это, говорил, что купил же папа орехи за 18 копеек: 18 больше трех. Никакие объяснения, что 18 копеек меньше 3 рублей на него не действовали. Он упорно приводил тот же довод и, по-видимому, не терял надежды нас переубедить. Так, нынче, заявив, что 18 больше трех, он принялся считать: "Раз, два, три..." И заявил: "Видищь, до 18-и-то не достало". Наслышанный от Татьяны Северьяновны о спасении души, спрашивает: "Возьмет ангельчик душу, а кости собакам отдаст, да?"
(4, 11, 29).
Просит меня: "Порисуй. Порисуй. Когда я хворал, мне мама каждый день удовольствие доставляла. Каждый вечер, каждое утро".
(5, 0, 2).
Вдруг говорит: "Кривдой-то лучше жить" - "Как?" - "Кто богатый" - "А как правдой?" - "Кто бедный. Лапти только наживет" - "А как мы живем - правдой или кривдой?" "Кривдой. Кривдой. А правда ходит в лаптях" - "А мы бедные или богатые?" - "Ну, у бедных-то лапти одни". Недавно я читал ему сказку о правде и кривде, где не раз говорилось, что правда ходит в лаптях, а кривда в сапогах.
(5, 0, 3).
В разговоре с Марией Николаевной заявил: "Когда старость пройдет, опять молодой будешь". Меня это удивило, потому что, кажется, он ниоткуда не мог услышать о такой трансформации. О распространении подобных представлений у английских детей я сам узнал несколько месяцев назад из какой-то английской работы (Селли?), и мне тогда показалось, что это связано с чисто английскими условиями (сказками? или чем-либо еще?).
В последнее время в связи с Вериным отъездом в Москву (она, как ему говорилось, должна пробыть там две недели).
он часто говорит, что в недели семь дней. Я думал, что он не отдает себе отчета в этом сроке. Вчера он спросил, когда приедет мама. Я ответил, что через шесть дней. Он сейчас же стал считать раз, два... и, досчитав до шести, радостно воскликнул: "Это меньше недели!" Он давно хорошо знает полочины и четвертины.
(5, 0, 4).
Спрашивает Татьяну Северьяновну, когда приедет мама. Она отвечает, что через пять дней, почти через неделю. Он заявляет, что это меньше недели; считает до пяти и объявляет, что на два дня меньше недели. Всякая специальная тренировка в счете, сложении и вычитании перед этим отсутствовала.