Просматривает все страницы и везде отмечает эту аллитерацию. Прорезывает отверстие в спичечной коробке для "Удава" (Он третьего дня был в заезжем зверинце и видел там удава). "Проре'з надо сделать. Толщенного удава сделаю из бумаги. Такой бугристый у меня удав! Вот он, удавик-то". Просит бумаги для рисования. Я говорю, чтобы рисовал хорошенько, что иначе я не буду давать ему бумаги. Он: "Я эти машины скверные перестану рисовать. Шут с ними. Я их и забыл, как рисовать".
(6, 6, 23).
Я хочу надеть на него рубашонку, а он не дается и сердится. Я: "Ты что какой злой?" - "Зимой-то все злей становятся" - "За что же ты зиму-то любишь?" - "За что, за что... Зачтоха (*зашто'ха*) какой!" "Дай мне лёду, лёдику". Просит льда из замерзшего молока. "Светло как! У меня прямо от этой светлоты стало газа драть".
(6, 6, 24).
В разговоре были все формы слова "железо" по женскому роду: *желе'зы, к желе'зе, желе'зой*; при замене местоимением - "она". Спрашивает: "Что это у свиньи нет жира, а только сало?" - "А что такое жир?" - Жир пузырями". Он вчера видел у Симы свиную тушу. Вера говорит, что она ночью долго не спала - "размышляла". Женя: "Ишь, мышлюха!" Учит меня следующему диалогу: "Я хочу домой" (эту роль он поручает мне).
- "Там домовой" - "А я в окошко" - "Там кошка" - "А я в дверь" - "Там змей" - "А я в тубу" - "Там трубочист" (Но при повторении он замялся в этом ответе и сказал, что ответ не знает какой).
- "А я в щель" - "Там шмель". Об объяснил, что это говорят тому, кто просится домой. Выучил его этому Володя. Часто он обращается с таким предложением. Протягивает руку и спрашивает: "Что это?" И на ответ, который он сам готов подсказать - "Кисть", восклицает: "По лбу хлысть!" и бьет по лбу. Рассматривает с Володей на картине вулкан и объясняет: "Дымя'ки. Горы дымят". После говорил: "Дымейка". "Это промывают золото. Вот под эдакие бы брызгучки нам попасть!"
(6, 6, 25).
"Говори чепуху, я люблю, когда ты начепушишь". Играя, изображает экскурсию: "Это не экскурсенная дорога". "Я этих разбо'йничишков-то не боялся. Это Володька дрожал". Несколько раз читает сам себе: "Ты не коршуна убил, чернодея подстрелил... Кто злее - чернодей иль коршун?" - "А кто чернодей?" - "Не знаю". Говорит: "Пестристый олень" - "Что это значит?" "Пестрый" - "Почему же пестристый?" Кричит, недовольный, что к нему пристают: "Много пестринок!" Я проверяю работу - изложение содержания повести "Ташкент, город хлебный". Читаю вслух. Женя играет рядом и прислушивается. Его удивляет повторяемость содержания: "Два Сережки умерли, опять Сережка. Что это он все хворает, умирает и опять является".
(6, 6, 26).
*Маёва не'т* (моего нет).
Исправляется: *мъево' нет*. Разговаривает с Варварой, сообщает ей, что молодая ъкрапива жжется, а старая нет. И оживленно прибавляет: "Вот так же и люди: молодые-то дерутся, а старше-то перестанут драться. А совсем молоденькая крапива не жгётся, так и маленькие люди". Вот начало его "стиха": Зима настала. Белые снежинки выпали с высоты. Охотник на зайцев смирно охотится. Его собака кралась по снегу глубокому. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(6, 6, 27).
*Раз игрну'. Дома скучно играть*. *Кры'шица*. *Жими', жима'й!" - сожми, сжимай. Я читаю: "Сторонись, богачи, беднота гуляет". Он повторяет: "Сторонись, бедначи', богата' гуляет". И сам спрашивает: "Что это за богата?" Неясно, были ли здесь непризвольная оговорка или намеренное искажение. Идет разговор, что нынче много еды и поэтому надо хорошенько есть. На это Женя возражает: "Я вчера много съел". *Ветенина'р* - ветеринар.
(6, 6, 28).
"Дрове'чки всякие лежат". "Вырос, потом уменьши'лся". Говорит о себе. "Мешо'к" (от "мех").
"В удаве есть кости?" Удава он недавно видел в зверинце.
(6, 7).
После строк "Властен их закал", прочтенных мной, Женя живо спрашивает: "Откуда закал? Из хлеба что ль вытащили?" Стихотворение "Sin miedo" он часто просит декламировать, по-видимому, ему нравится его мажорный тон. "Папа! Себе-то взяли в Ленинград настоящего мезозавра. А нам хотят деревянного сделать. Зачем нам деревянного?" О мезозавре (после его раскопок в Пензе) он говорил очень часто. Спрашивает, кому хуже - слепому или глухому, и сам же отвечает, что лучше глухому, потому что он все же видит.
(6, 7, 1).
Вера говорит: "Я страшный сон видела". Женя принимается угадывать: "Ведьму?" - "Нет" - "Переведьму?" "Ревизию?" - "Нет". Он уже шутя: "Самовар ходит?" "У Толи ни одной меши'нки нет. У нас все шубы на меху". Он уже как-то раньше сделал наблюдение, что у них нет меховых вещей. Смотрит на трещинку у чашки и говорит, что она очень узка - в нее никто не пролезет, даже *муравьи'ца*. Муравьи'ца меньше муравья". *Толокни'шко*. Входит Толя и говорит, что он пришел за Женей. Женя важно: "Не срок. Нынче такой день". Потом прибавляет, что так отвечает Володя. У них с Володей уже давно какие-то расчеты, кому когда идти в гости. А про воскресенье Женя говорил, что в этот день никто ни к кому не ходит - "Отдых". Сегодня воскресенье, но он, конечно, сейчас же отправился с Толей. Вчера и нынче он очень часто явно намеренно с независимым видом заявляет: "Не мое дело" - предлагают ли ему убрать за собой что-нибудь или даже есть за обедом. Ему, видимо, нравится так отвечать. Говорит о козе, которая завязла: "Она не пролезт. Там только такой прощелок". "Я сейчас хочу обрисовывать вещи, которые столяр может делать" (т.е. обводить нарисованные предметы).