Модернизм не представлял собой цельной идеологической программы. В нем были разные течения, более и менее критически подходившие к положению и учению церкви. Сторонники его были немногочисленны. И тем не менее папство считало модернизм серьезной опасностью для церкви и вело против него решительную борьбу: включало труды модернистов в Индекс запрещенных книг, отлучало модернистов от церкви, изгоняло их из учебных заведений. Борьбу с модернизмом начал Лев XIII. Ее продолжал его преемник Пий X.
Лев XIII о церковном единстве
С конца XIX в. стала все более заметной тенденция к сближению христианских церквей, а также к сближению и сотрудничеству между различными религиями. Платформой межцерковного и межконфессионального сотрудничества явилась борьба церквей разных исповеданий с распространением идей научного социализма и противодействие растущему в народе атеизму и безразличию к религии. В период понтификата Льва XIII стремление к церковному единству и межрелигиозному сотрудничеству только намечалось. Ватикан старался использовать эти настроения в целях усиления своих позиций. Он активно выступал за единство христиан, но под эгидой папы римского. Лев XIII готов был признать догматические и другие особенности восточных церквей, но в качестве основного условия единства требовал признания верховной власти папы. В этом духе и было составлено папское послание «К государям и всем народам» от 20 июня 1894 г. Папа призывал народы, «оставив раздоры, возвратиться к единению» с римской церковью, обещая, что ни он, ни его преемники не умалят что-либо из прав, привилегий и обрядовых установлений других церквей. Католическая церковь «не перестает призывать вас в свои объятия», — взывал Лев XIII к православным. С таким же призывом он обратился к протестантам.
]В своем послании папа живописует, какую выгоду принесет государствам единство церквей, а также единение церкви и государства. Ведь католическая церковь лучше других умеет бороться с «мятежными обществами», с революцией, «масонством» и т. д. Кроме того, она учит, что «власть установлена от бога, самый разум признает, что одним более принадлежит законное право повелевать, а другим — обязанность повиноваться…».
Однако идея объединения церквей, как это себе представлял Лев XIII, не нашла отклика среди некатоликов, ибо папа, по существу, требовал подчинения других церквей Риму, признания верховной власти и непогрешимости папы.
Взяв курс на приспособление церкви к современности, на примирение и сотрудничество религии и науки, Лев XIII в своих взглядах на мир оставался, однако, в плену нелепых представлений, далеко не соответствовавших уровню общественного прогресса конца XIX — начала XX в. Это стало особенно очевидным в связи с так называемым делом Лео Таксиля.
Лео Таксиль (Габриэль Иоганн Пажес, 1854–1907) — французский журналист, воспитанный в строго католическом духе, выступал в течение ряда лет как ярый антиклерикал. В апреле 1885 г. он заявил, что раскаивается в своих действиях против церкви и возвращается к католицизму. Это заявление вызвало торжество в среде церковников. Папский нунций в Париже советовал Таксилю отныне служить своим пером церкви так, как до этого он служил ее врагам. Зная, что Льву XIII всюду мерещились «масоны» и их тайная деятельность, Таксиль избрал масонство объектом своих нападок. Он стал писать невероятные вещи о связях масонов с дьяволом. В ряде изданных им книг он рассказывает о собраниях масонов, на которых председательствует дьявол, о клятве сатане, о жертвоприношениях, будто бы приносимых на этих собраниях, о жизни «нечистой силы», о полетах при помощи этой «силы» на Марс и т. п. Все эти бредовые вымыслы неизменно встречались в Ватикане с восторгом. Кардиналы посылали Таксилю приветственные письма, сообщая, что папа «с огромным удовольствием» читал его сочинения. В 1887 г. Лев XIII милостиво принял Таксиля в Ватикане. Никто из церковных иерархов не сомневался в правдивости рассказов о дьяволе, бесах и их похождениях вместе с «масонами». Кончилось это все конфузом: в апреле 1897 г. на большом собрании в Париже Таксиль заявил, что он 12 лет преднамеренно занимался надувательством, что все, им написанное, он выдумал с целью доказать обскурантизм церковных руководителей.