Мы на скорую руку объезжаем Киев, который кажется мне городом зеленым и симпатичным — с широкими бульварами и деревьями на каждом шагу. Трудно даже поверить, что еще при моей жизни эти милые и зеленые холмы стали местом невероятных страданий. Во время войны нацисты оккупировали Киев с октября 1941 г. по октябрь 1943 г.; за это время в городе были убиты 400 000 человек, часть которых погибла в концлагерях, еще 300 000 человек были отправлены в Германию на тяжелые работы… разрушено было 80 процентов жилых домов. Восстановление города, а в особенности красивых старинных сооружений, подобных Киево-Печерскому монастырю, следует отнести к числу подлинных достижений советского режима. Однако всякое доброе дело не остается безнаказанным, о чем свидетельствует возведение из нержавеющей стали огромной статуи воительницы, поднимающейся над днепровскими холмами на 320 футов. Огромная неуклюжая и доминирующая едва ли не над всем городом, она была сооружена в 1970-х гг.; местные жители называют ее «матушкой Брежнева».
Не так давно Киев посетила и более современная трагедия. Если бы в черный день 26 апреля 1986 г. — в день, когда взорвался реактор находящейся всего в 55 милях отсюда Чернобыльской атомной станции, ветер над Киевом дул не с юга, а в противоположную сторону, Киев был бы сейчас мертвым городом. До сих пор никто в точности не представляет, насколько серьезными могут оказаться последствия. Ветер переменил направление в сторону Киева через пять дней после взрыва, однако реактор не был закрыт еще около месяца. Глядя вниз с валов старого города, я вижу людей, купающихся в Днепре. Я спрашиваю у Вадима о том, насколько такое занятие может оказаться опасным. Он рассказывает мне, что его друг, физик-ядерщик, сказал ему, что плавать можно сколько угодно пока не касаешься дна, так как радиоактивные осадки всегда опускаются вниз. Тем не менее в такой жаркий день как сегодня не будет недостатка в желающих рискнуть.
День 35: Из Киева в Народичи и обратно в Киев
Сегодня мы едем поближе к Чернобылю, чтобы посетить города и деревни, уже эвакуированные или эвакуируемые в результате несчастья. Мы не будем въезжать в 30-мильную запретную зону, однако побываем в зараженных местах, и Володя, Ирина и прочие русские члены нашей команды сопровождать нас не будут. Мирабель также решает не рисковать. Роджер связался с Национальным бюро радиологической защиты в Харвелле и получил сомнительное утешение. Нам сообщили, что уровни облучения будут такими же, если не меньше, чем на полюсах при тамошней концентрации магнитных полей. Тем не менее информация о том, что в отношении последствий катастрофы до сих пор существует неясность и идут споры, вкупе с авторитетной и ученой рекомендацией выбросить обувь и одежду, в которой мы будем в этой поездке, добавляет пикантный аромат опасности нашему приключению. За завтраком, над ломтиками сыра, мы обмениваемся нервными шутками.
Город Народичи. Дорожный указатель
Мы направляемся на северо-запад от Киева, в город Народичи. Он расположен прямо на запад от Чернобыля, два реактора которого, как напоминает нам Вадим, по-прежнему действуют. Украинский парламент единодушно проголосовал за их закрытие. Советское правительство отказалось это сделать. Украинцы утверждают, что число жертв аварии достигло 8000 человек. Официальные источники упоминают тридцать две души.
Мы проезжаем мимо сосняков и дубовой поросли, перемежающихся убранными полями, а также вишневыми и абрикосовыми садами. На юг направляется армейская колонна из сорока грузовиков. Спустя какое-то время заросли уступают место широкой и плодородной сельской равнине. Первое свидетельство обманчивости этого изобилия накатывает словно шок Это знак, утопающий в бурьянах и высокой траве с надписью: «Предупреждение: запрещено пасти скот, собирать землянику, грибы и лечебные травы».
Останавливаемся и нацепляем на себя желтые бейджики, регистрирующие уровень радиации, которые нам придется отослать в Харвелл для анализа после трехчасового визита. Вооружившись ими и радиационным детектором, мы вступаем в Народичи, жителям которого пришлось прожить в зараженной местности более пяти лет. Опрятный и гордый в своей беде маленький городок вытянулся вдоль засаженной каштанами главной улицы… перед зданием райкома выкрашенный серебряной краской Ленин. Через год он останется здесь в одиночестве.