Сложившаяся ситуация побудила меня сделать специальное заявление. Я сказал, что на данном этапе вынужден опустить результаты голосования по территориальному округу, к которому принадлежит депутат Казаков, ибо он действительно выдвинул свою кандидатуру, причем Секретариат, как я выяснил, заложил его фамилию в машину для составления соответствующего списка. Но в списке депутата Казакова не оказалось — машина дала сбой. Она почему-то не приняла эту фамилию. Неизвестно почему? Может быть, здесь слишком много Казаковых? Зал разразился хохотом. Образ Василия Ивановича Казакова, нашего достопамятного председательствующего, как-то материализовался в коллективном сознании присутствующих. И этот неожиданный смех стал живительной разрядкой наэлектризованной и достаточно уставшей массы людей. В совершенно иной уже теперь психологической ситуации, на доброжелательной волне сочувствия и понимания, я предложил провести дополнительное электронное голосование по кандидатуре Казакова. И в том случае, если он получит более простой половины голосов, сравнить эти результаты с результатами его коллег по территориальному округу. Предложение, однако, не прошло: в зале продолжало доминировать убеждение, что тайное голосование не должно проводиться при помощи электронной техники. В конце концов конфликтная ситуация разрешилась, поскольку депутат Казаков снял свою кандидатуру.
Итак, локальный инцидент, угрожавший стать глобальным, был исчерпан. Однако отсутствие желанного кворума в Верховном Совете, как я уже говорил, практически парализовало работу этого еще неродившегося органа.
Одним из последствий создавшегося положения явился тот факт, что недействующий Верховный Совет, разумеется, не мог избрать Председателя Совета Министров, а мы, депутаты съезда, в свою очередь не имели возможности утвердить эту должность. Таким образом, предстоял новый тур выборов, и съезд продолжил свою работу.
В ходе дальнейших туров голосования установившаяся в связи с этими большими числами и неразберихой ситуация повторялась неоднократно, и на финале голосования депутаты были уже настолько вымотаны, что в конце концов согласились на электронное голосование. Подумать только, ведь совсем недавно из-за единичного случая депутата Казакова съезд единодушно отказался от электронной машины, а через несколько дней серьезнейшие туры голосований в Верховный Совет были из юрисдикции и ведения Счетной комиссии изъяты и переданы электронике. Вчера это казалось кощунством, сегодня стало реальностью. Во всяком случае Верховный Совет был избран, и появилась, наконец, долгожданная возможность сформировать правительство России.
Ну что ж, усталости, как не бывало. Второе дыхание как бы проснулось у депутатов и на этот раз опять обеспечило сильный всплеск политических конфронтаций, причем каждая группа, теперь уже на уровне Верховного Совета, стремилась вручить кормила исполнительной власти, конечно же, своему человеку. На гребне этой борьбы у меня, естественно, сложился текст выступления, продиктованный не только моим видением проблемы как депутата, но еще и как председателя Счетной комиссии, который особенно остро ощущает перипетии парламентских конфронтаций. Мне хотелось как-то переключить внимание депутатов, попытаться переориентировать их так, чтобы групповые и партийные интересы реализовались не столько в акте выбора премьер-министра, сколько в формировании всеобъемлющего и жесткого контроля за деятельностью его кабинета. Свою позицию я попытался выразить примерно следующим образом:
«Острое противостояние и противоборство различных групп депутатов, их стремление победить на выборах Председателя Верховного Совета России представляли собой естественную парламентную процедуру и в этом плане имели смысл, так как продемонстрировали всему миру демократический характер российского парламента. Но сегодня сложилась принципиально другая ситуация, которую следует серьезно осознать и быстро избавиться от инерции ожесточенного противоборства. Выбор сделан, Председателем Верховного Совета России стал Борис Николаевич Ельцин. Теперь позитивный ресурс разномыслия следует употребить на формирование всеобъемлющего механизма жесткого контроля со стороны Верховного Совета за деятельностью исполнительной власти. Такая постановка вопроса позволит использовать оппозицию в конструктивных целях на благо России.