— Тебе нужно хорошо покушать, — вещал тем временем портье. — Мама будет о тебе волноваться, так что веди себя хорошо. Я буду за тобой присматривать. Чуть попозже обязательно зайду и проверю, как ты тут.
— Спасибо, не стоит, — громко ответила Каля, услышав, как хлопнула дверь, и кто-то из постояльцев вышел в коридор. — Я поужинаю, почитаю часик и буду спать. Так что не беспокойтесь. Не нужно ко мне заходить.
Портье вздрогнул, тоже услышав, что по коридору кто-то идет.
— Если что-то понадобится, звони в любое время, — пробормотал он.
Когда он, наконец, ушел, богиню трясло. Вот из-за таких и было труднее всего сдерживать свои естественные порывы. Очень хотелось отправить его в свою вотчину немедленно, но Каля прекрасно понимала, какой переполох вызовет смерть портье на рабочей вахте, даже если ей удастся сделать вид, что она тут ни при чем. Взяв себя в руки, она решила подождать и посмотреть, что будет дальше, хотя и не питала надежды, что мерзкий старикашка передумает навещать ее среди ночи. Успокоив себя тем, что всегда может устроить ему инфаркт прямо в коридоре своего этажа и списать это на самозащиту, девочка честно съела свой ужин, а потом решила уделить немного времени постояльцам. С ночной сменой лучше будет поработать под утро, когда люди уже устанут.
Три этажа отеля, отведенные под номера для постояльцев, и чердак, переделанный в апартаменты с громким названием "пентхаус", не были заселены полностью. Поскольку среди персонала нелюдей не нашлось, оные расселились по всей гостинице, почти равномерно перемешавшись с людьми. В паре номеров Каля почувствовала дыхание смерти и радостно опознала своих подданных. Если что, можно будет призвать их на помощь. Правда, в этом обличии ей будет не слишком просто сладить со старым вампиром и высшим личем, но можно ведь и пригрозить на будущее.
Было около одиннадцати вечера, когда она почувствовала, что на четвертом этаже появилось новое действующее лицо. Разумеется, поднимись кто на лифте или по лестнице, она не обратила бы на это никакого внимания, но новый персонаж проник через окно. К тому же Каля сразу поняла, что это тоже ее подданный. Нежить. Вампир.
Сосредоточившись на этом неожиданном явлении, она начисто забыла о своем человеческом теле и совершенно не подумала о том, каким лакомым кусочком для ночного пришельца может стать чистая детская кровь. Когда же под действием явно не впервые используемой отмычки щелкнул замок ее люкса, она чуть не расхохоталась, представив, какой сюрприз ждет кровососа, возжелавшего детской кровушки. Нет, но каков нахал, а! Совсем нюх потерял! Восхитительно! Каля чуть не замурлыкала от удовольствия, представляя предстоящую сценку.
Судя по скорости и пластике движений, это был совсем молодой вампир. Лет десять-пятнадцать после обращения, не больше. Он уже научился контролировать свою жажду, но все еще не мог обходиться без крови достаточно долго. Но куда, во имя сущего, смотрит его наставник, не научивший юную нечисть распознавать божественную сущность?! Совсем от рук отбились! За такое следует наказывать! Нет, не эту мелочь, этот, можно считать, уже наказан, или будет через несколько минут. А того, кто бросил свое бессмертное порождение на произвол судьбы. Каля пообещала себе лично развоплотить "родителя" глупого ночного гостя.
Девочка лежала, не двигаясь, притворяясь спящей, ожидая, пока ее жертва, мнящая себя охотником, попадет в ловушку. На пару мгновений вампир задержался у двери, видимо, прислушиваясь, нет ли в комнатах еще кого-то. Неуверенный. Интересно. Привык полагаться только на себя? Потом тень метнулась через гостиную и почти сразу оказалась в спальне, у кровати. Вампир с наслаждением втянул в себя запах детской плоти. Каля вздохнула, откинула голову, вызывающе выставляя напоказ сонную артерию. По сосудам человеческого тела заструилась божественная сущность. Клыки почти нежно коснулись детской шейки, проткнули кожу, мощная струя влаги потекла в горло. Веселый смех богини заглушил надсадный вой вампира.
— Попался, голубчик! — хихикнула Каля, когда ночной гость, скуля, отполз в сторону.
— В-в-великая Кали! — проныл вампир, стараясь вжаться в угол.
— Угадал! Но попрошу без имен.
— П-п-прости, о Персефона!
— Без имен, я сказала!
— Да-да! Конечно. Я… я… я не знал… не предполагал…
Бегающие глазки вампира старались не встречаться с взглядом богини. Каля с любопытством рассматривала вторженца. А он, похоже, крепкий орешек. Боль от попавшей в пасть сущности самой смерти должна была сейчас разъедать кислотой его внутренности. Но вампиренок держался, не выдавая своего состояния. Богине даже стало его немного жаль.
— В-в-великая… — выдавил из себя ночной гость, нарушая затянувшуюся паузу.
— Понимаю, понимаю, — усмехнулась Каля, — Обознатушки, растерятушки. И вообще, ты тут просто мимо пробегал. Ну, и как теперь самочувствие, после пробежки? Изжога не мучает?
Бедолага судорожно сглотнул, но промолчал. Каля вскинула бровь. Вампирчик был ей совершенно не нужен, за просто так одаривать его своей милостью и покровительством не было никакого желания, но мойры зачем-то вплели в нить его судьбы эту встречу. Можно, конечно, было оставить все, как есть, и не думать о том, что в следующие несколько лет этот призрак ночи превратится в разваливающегося на ходу зомби, потеряет свои великолепные белоснежные клыки и перестанет испытывать какие-либо эмоции, кроме голода. Упокоить было бы гуманнее. Но богиня вдруг подумала, что чувствует себя немного благодарной этому дурачку за внезапно доставленное развлечение.
— Расслабься, прямо сейчас упокаивать не стану, — вздохнула она, — Но ты-то хоть сам понимаешь, во что вляпался?
— В-великая… Морриган… — с трудом прохрипел вампир.
— Я сказала, без имен! — прошипела Каля, начиная злиться.
— Я… я… я не хотел… я вообще… я не убиваю просто так…
— Нашел чем оправдываться! — фыркнула богиня смерти. — Лишние жертвы — это, конечно, дурной тон. Но я же, в принципе, не против. А девочка, между прочим, могла бы и не выжить. Вот только я не девочка. Так что, не выживешь теперь ты.
Вампир вскинул на нее полный ужаса взгляд, а потом понурился и тихо захныкал. Каля подождала, пока он осознает. Как ни странно, пришел упырь в себя быстро. Сообразительная нежить попалась.
— Великая, — сказал он, наконец, стараясь не показывать, как ему больно, — я виноват перед тобой. Позволь мне искупить свой проступок.
— Молодец, — довольно кивнула Каля. — Позволяю.
— Что я должен делать?
— Поработать три дня ночным портье.
— Что, о Карна?! — тут же вскинулся вампир.
— Без имен! — рявкнула Каля. — Мне не нравится местный старый козел. Поработаешь вместо него. Что еще не понятно? — потом она на мгновение задумалась и хихикнула, — Скажешь тоже! Карна! Еще Миктлансиуатль вспомнил бы!
— А? — вампир недоуменно уставился на девочку.
— Не слышал про такую? Ну и славно, значит, хоть так не обзовешь. И, вот еще что. Надеюсь, ты понимаешь, что пить человеческую кровь до полной трансформации тебе нельзя.
— Но Великая! — начал было вампир, но тут же заткнулся и потупился.
— Хочешь жить — потерпишь! — отрезала она. — Зато потом станешь силен, как пятисотлетний вампир. Ты что, этого не знал? — незваный гость захлопал глазами и замотал головой. — С ума сойти! Откуда ты такой взялся на мою голову! И куда смотрит твой наставник?
— Его нет, — пробормотал вампир. — Упокоен через неделю после моего обращения.
— Ах вот как! — протянула Каля и окончательно поняла, что не хочет губить эту нежить. Все ж и смерти порой бывает присуще милосердие. — На твое счастье, я как раз задержусь здесь на три дня. Именно столько тебе придется пить по глотку моей крови в сутки, чтобы стать моим личным вассалом. Хорошая перспектива, не правда ли? Никто из твоего племени не будет властен над тобой. Портье я усыплю, а ты поработаешь вместо него, а то меня от одного его вида чуть не стошнило.