— Тут, небольшой конфуз, — вздохнув, произнесла девушка.
— Да, я уж вижу, — кисло произнес вампир.
— Я забыла про… писульку…
Брови Теодора удивленно поползли вверх.
— Простите? — уточнил он.
— Про записульку, — исправилась блондинка. — Последние слова…
— Ах, это… — усмехнулся портье. — Хотите, чтобы я написал их?
— Верно! — вскрикнула девушка.
Стул под ее ногами зашатался, но равновесие блондинка удержала. Она снова закашляла.
Тед вздохнул, деловито отыскал в блокноте чистые листы и, звонко сняв с ручки колпачок, принялся что-то строчить на бумаге. Его лицо менялось в зависимости от излагаемых мыслей от мрачного и раздраженного выражения, до кроткого и печального. Через минуту он закончил и сказал:
— Все! — улыбнувшись, он подошел к девушке и бережно положил блокнот на стул.
— Но… но… но, что вы… написали? — удивилась блондинка.
— Правду, — ответил вампир. — Что меня зовут Теодор, что я нашел вас здесь, в нелицеприятной позе, что вы не блещете оригинальностью и, скорее всего — Боже, как это банально — решили умертвиться из-за несчастной любви. Я не прав?
Блондинка обиженно надула губы.
— К тому же, специально для кое-кого, я указал, что к вашей смерти я не причастен, и это ваша личная инициатива. Ведь так?
— Конечно! Я все сама решила.
— Вот и замечательно… ещё, я там немного длясебятины добавил. Но вы-то все равно без пяти минут труп, какая вам разница, что я там, моя сахарная, про вас написал.
Блондинка просунула обе руки в петлю и возмутилась:
— Что? Ты что там понаписал? Мне все важно! Это моя смерть! Дай листок! Дай его сюда!
Теодор пожал плечами, подобрал со стула блокнот и протянул его девушке.
— Да пожалуйста, — отрешенно сказал он.
Блондинка высунула правую руку из петли, попыталась дотянуться до блокнота. Но стулу под ее босыми ногами надоело оставаться неподвижным, и он зашатался.
— Нет. Нет. Нет, — закудахтала девушка. — Держи! Держи! Меня! Держи! Быстро!
Вампир буквально-таки подлетел в последний момент, и, когда расшалившийся стул опрокинулся и повалился на бок, Теодор усадил спасенную от шальной асфиксии девушку себе на плечи. Морщась от запаха дихлофоса, он протянул ей блокнот. Блондинка прокашлялась и, усевшись поудобнее, выдернула предсмертную записку из его рук. Быстро пробежав глазами по написанному, она возмутилась:
— Что?! Ты что понаписал-то?! Чего вдруг, ты меня через три дня обнаружил обескровленную? Я повесилась!
Теодор схватил блондинку за босую ногу и словно ребенок конфету прижал ее к груди.
— Просто кто-то проделал в вашем теле дырочку, и вся кровь ушла.
— Куда это?!
— Мне в ротик… — блаженно пропищал Тед и потянул себе в рот ножку блондинки.
Девушка не растерялась и треснула вампира пяткой по зубам.
— Не было такого! Маньячина!
Тед усмехнулся:
— Было… После вашей смерти.
— Ничего подобного! Я хочу, чтобы меня нашли красивой… а не мумией с дырочкой в теле!
Вампир запрокинул голову вверх, чтобы посмотреть на ворчунью. Его голубые глаза магнетически сверкнули.
— Красивой? Боже, так вы не знаете?
Блондинка поежилась под этим взглядом, слегка поерзала и спросила:
— О чем?
— О том, что вы описаетесь…
— Что?!
— А может, даже и больше… у повешенных мышцы расслабляются и буэ, буэ, — портье показал, что-то похожее на рвотный позыв, — буээ… все наружу.
— Какой кошмар!
Девушка схватилась за голову и, чуть было, не расплакалась, но тут вампир сказал:
— Но мне жаль, что столь, ммм… вкусная, сладкая, лакомая девушка так глупо уйдет из жизни… даже не побывав в моих объятиях…
Блондинка смущенно поправила растрепанные на затылке волосы.
— В ваших объятиях? — кокетливо переспросила она.
— Я бы вас укусил… но мне нельзя, — пробурчал Тед. — Погодите три дня… я вас потом укушу, я вампир. Это будет красиво.
— Красиво, — вдохновенно пролепетала девушка.
— И кстати, вы долго там на мне сидеть собираетесь? Я вожделею… вы так пахнете…
Блондинка покраснела, и причиной тому стало отнюдь не шелковое удушение.
— Вожделеете? — развязывая бант на простыне, девушка всхлипнула от восторга. — Ко мне? Укусить? Красиво? О, вы мой рыцарь! Конечно! Кусайте! О, я хочу вас, мой герой! Кусайте же меня скорее!
Здесь мы с вами, дорогие читатели, встречаемся с обреченным взглядом молодого вампира Теда.
— Ндаааа, — протянул портье. — Веселенькие меня ждут три дня…
Укус! Бледное обескровленное тело! Это было бы великолепно! Бэлла понимала, что подруги, узнав, что она умерла в объятиях вампира, будут просто рыдать от зависти. Конечно, папа будет потом по всему шарику гоняться за Тедди, чтобы отомстить, но ей-то будет уже все равно. Впрочем, не только папа. И Анжела, и Лана, и Лола станут искать приключения на свои головы. Так им и надо! А Тедик, лапушка, голодным не останется.
Бэлла откинулась на снова застеленную куцей простыней кровать и счастливо вздохнула. Она уже не сомневалась в том, что правильно выбрала отель для своего последнего часа. Этот убогий номер даже начал вызывать у нее симпатию. Три
дня она здесь продержится. А потом Тедди выполнит свое обещание, выпьет всю ее кровь до капельки.
Еще некоторое время она мысленно составляла список покупок, которыми займется завтра, прикидывая, в каком именно туалете и от какого дизайнера лучше всего принять мученическую смерть от клыков вампира, а потом ее начало клонить в сон. И в грезах, навеянных Морфеем, ее преследовали магнетические голубые глаза, объятия ночного портье почему-то принимали все менее гастрономический характер, а биение пульса в голубеющих под кожей венах меняло темп с панического на эротический.
Через полчаса Бэлла проснулась с бешено колотящимся сердцем и испытала жестокое разочарование, обнаружив, что в реале, в отличие от сна, она в комнате одна. Тедди и не собирался, судя по всему, снова ее навещать. Блондинка нахмурилась. Она не привыкла к тому, что ее игнорируют. А как еще это можно было расценить? Она тут, понимаете ли, страдает в одиночестве, а какой-то наглый вампир занят своими непосредственными обязанностями. Непорядок! Да нет, это просто бордель какой-то!
Недолго думая, девушка оделась и выскользнула из номера.
Тед снова пристроился в кресле и приготовился задремать. Телефон молчал, сахарная психопатка из номера для новобрачных согласилась подождать три дня. Это радовало. Не придется ломать голову, на кого охотится, когда, наконец, можно будет пожрать. Хорошо все же, когда удается подписать жертву заранее. Побольше бы таких самоубийц! Правда, судя по восторженному настроению несостоявшейся удушенки, она не оставит его в покое, и все эти три дня придется терпеть, перебарывая голод, ее медвяный аромат, но новоявленный портье успокаивал себя тем, что запасы дихлофоса в кладовке почти не ограничены. Да и бодрствует блондинка днем, а по ночам не станет беспокоить его слишком часто. Сам же Тед готовился провести день, как обычно, зависая в одном из помещений недостроенной многоэтажки на окраине города.
В очередной раз поверив в то, что все складывается наилучшим образом, Тед начал задремывать, а точнее впадать в то состояние прострации, которое свойственно голодным и не имеющим возможности подкрепиться вампирам.
— Сидим, значит?
Тед вздрогнул. Голос был знакомый, но здесь, внутри здания, вампир никак не ожидал его услышать. Он обвел взглядом холл и с удивлением обнаружил на бутафорской пальме старого приятеля.
— Мун? А ты как здесь?..
— Я везде, — философски ответил ворон.
— А я думал, только на крыше… — не к месту брякнул портье.
— Вот такие думатели в суп и попадают, — проворчала птица и нахохлилась от обиды, но потом встрепенулась. — А ты, как я погляжу, решил в верха выбиваться?
— Эх, — Тед обреченно махнул рукой, не удивляясь осведомленности ворона, и тут же принялся жаловаться. — Все бы ничего, да только эта девчонка-самоубийца такая ароматная… Меня прям колбасит. Никаких сил нет терпеть, — ворон хихикнул. — Да, тебе смешно, — надулся вампир, — а у меня рези в желудке.