мым номинализм Оккама восстанавливал идею бесконечности мира и вместе с этой идеей прихо-
дил к идее однородности Вселенной, что подрывало смысл средневекового мировоззрения, учив-
шего о иерархическом различии небесного и земного миров. Правда, в его эпоху эта идея не могла
получить физического обоснования и только в середине XVII в. на совершенно новой научной ос-
нове появилась в трудах Декарта (1596—1650).
Наконец, Оккам отказался от аристотелевского учения о движении, считая, что для осущест-
вления движения нужно только пустое пространство. Этим самым он возвращался к атомистиче-
скому истолкованию движения, предвосхищая его механическое понимание, присущее XVII
— XVIII вв.
Самым видным парижским оккамистом был также профессор и ректор Парижского универ-
ситета Жан Буридан (ок. 1300—1358). В своем сочинении «Руководство по логике» и в коммента-
риях к физическим и космологическим сочинениям Аристотеля он не только повторял идеи Окка-
ма, но и ввел в учение о движении понятие импульса, что «предвосхитило» будущий закон инер-
ции. Согласно учению Буридана, брошенное тело будет двигаться до тех пор, пока сообщенный
ему импульс будет сильнее встреченного им сопротивления. Буридан считал, что этот импульс
пропорционален сообщенной ему скорости и зависит от количества материи, содержащейся в
брошенном теле.
Значение учения Буридана о движении особенно велико потому, что в своих комментариях к
сочинению Аристотеля «О Небе» он распространял его не только на земные тела, но и на тела не-
бесные, тем самым конкретизируя идеи Оккама относительно физической однородности Вселен-
ной. В той же связи Буридан за всю историю средневековой космологии едва ли не первым (как в
Западной Европе, так и на Востоке) пришел к заключению, что движение небесных светил не за-
висит от особо тонких духовных свойств их, а определяется теми же законами, что и движение
земных тел.
Нам хочется подчеркнуть, что Жан Буридан принял гипотезу о суточном вращении Земли в
отличие от господствовавшей в то время геоцентрической системы Птолемея, признававшего Зем-
лю неподвижным центром Вселенной 22. Он учил, что движение небесным телам первоначально
было сообщено богом, но, получив его однажды, они его сохраняют, так как законы природы ос-
таются неизменными. Это утверждение Буридана также предвосхищало деистические представле-
ния Нового времени, которые, опираясь на успехи земной и небесной механики, стремились све-
сти роль бога к минимуму.
С пропагандой идей Буридана выступали многие ученые, наиболее значительным из кото-
рых был французский философ и богослов Николай Орезм (ок. 1320—1382), преподававший в Па-
рижском университете. В своем толковании механики и астрономии он пошел дальше своего учи-
теля. Так, он сделал попытку сформулировать законы падения тел и «для осмысления» падения
стал применять прямоугольные координаты; более определенно, чем его учитель, Орезм высказы-
вал мысли о суточном вращении Земли вокруг своей оси. Не отрицая творения мира богом, Орезм
склонялся к тому мнению, что Вселенная с тех пор, как была создана, развивается сама по себе,
подобно заведенному часовому механизму. Важно отметить, что Николай Орезм был одним из
первых переводчиков Аристотеля на новоевропейские языки. В 70-х гг. XIV в. по поручению ко-
роля Карла V он перевел на французский язык аристотелевские сочинения «Никодимова этика» и
«О Небе». Он же обогатил французский язык такими живучими неологизмами, как, например,
anatomie, democratie, materiel и др.
Переводы древних классических сочинений с латинского на новый язык явились знамением
нового времени. В XIV в. произошли большие сдвиги и в соотношении между философией и нау-
кой, с одной стороны, и богословием — с другой. Ведь раннее средневековье (приблизительно до
XII в.) не знало строгой границы между философией и богословием. В XIII в. схоластами была
предпринята попытка размежевать две области: «естественного разума» (который вправе рассуж-
дать, предоставленный самому себе) и «откровения», недоступного силам человеческого разума,
где потому источником знания должны служить традиция и авторитет. Предполагалось, что «есте-
ственный разум» не способен приходить к выводам, противоречащим господствующей религии.