2
Но, кроме всяких «Пери»И прочих папирос,Ведь есть в СССР'еЕще и – Наркомпрос!И ночью, совершенноЗабыв про Моссельпром,Над книгою толщеннойСклоняются втроем:Прядь упрямая, плюсМоссельпромский картуз,А под ним – деловаяТакаяМоссельпромщица No… (не знаю!)
3
Пожалуй, вы поймете,Что так всю жизнь сполнаУчебе да работеОна обречена?!Она – не морс в стакане!У ней кровь бьет ключом!И часто на свиданьеБегут стремглав втроем:– Прядь упрямая, плюсМоссельпромский картуз,А под ним – деловаяТакаяМоссельпромщица No… (не знаю!)
10. Шпага декабря
На снежной площади, собоюВ полдня столетье озаря,Среди музейного покояБелеет шпага Декабря…И до сих пор еще – в печалиОна вздыхает над собой…Ее недаром ведь ломалиНад декабристской головой!Она восстала! И – упала!Из ножен вырвавшись, онаБыла по первому сигналуКивком царя побеждена!И всласть над ней смеялись пушки,И гроб ее оплеван был!..Лишь Александр Сергеич ПушкинЕе стихами окропил…И, хоть она гремит всесветно,Но, гладя сломанный клинок,Нет-нет и вздрогнет чуть приметноЕе музейный номерок…
11. Семь сестер
На Введенской до сих порПроживает семь сестерСловно семь кустов жасмина:Дора,Люба,Лена,Нина,Катя,ТаняИ еще седьмая Маня…В каждой, как по прейскуранту,В каждой скрыто по таланту.НинаИграет на пианино,ЛюбаДекламирует Соллогуба,Лена —Верлена,А Дора —Рабиндраната Тагора.У Тани, у КатиВ гортани две Патти.Катя же, кстати, немножкоИ босоножка!Но всех даровитее Маня!Ах, Маня, талантом туманя,К себе всех знакомые влечет!Она лишь одна не декламирует,Не музицируетИ не поет.
12. Триолеты в бензине
Сказал мне примус по секрету,Что в зажигалку он влюблен.И, рассказавши новости эту,Впервые выданную свету,Вздохнул и был весьма смущен.Но зажигалке и милееИ симпатичнее был форд.И без любовного трофеяИз этой повести в три шеиБыл примус выброшен за борт!Тогда, нажав на регулятор,Взорвался примус от любви.Так, не дождавшись результатов,Хоть стильно, но и глуповатоСвел с фордом счеты он свои!Но, к счастью, для его хозяйкиБыл не опасен этот взрыв!Взревев, как негр из Танганайки,Он растерял лишь только гайки,Свою горелку сохранив.Пусть пахнет песенка бензином.Довольно нам любовных роз!И примус с очень грустной минойПо всем посудным магазинамВ починку сам себя понес!
13. Воробьиные неприятности
Жил-был на свете воробей,Московский воробьишка…Не то, чтоб очень дуралей,А так себе, не слишком.Он скромен был по мере сил,За темпами не гнался,И у извозчичьих кобылВсю жизнь он столовался.И снеди этой вот своейНе проморгал ни разу,И за хвостами лошадейСледил он в оба глаза!Хвостатый встретивши сигнал,Он вмиг без передышкиЗа обе щеки уплеталКобылкины излишки.Такое кушанье, оноНе всякому подспорье.И возразить бы можно, ноО вкусах мы не спорим.Но вот в Москве с недавних пор,Индустриально пылок,Победоносный автодорСтал притеснять кобылок!Индустриальною поройКобылкам передышка!И от превратности такойНадулся воробьишка.И удивленный, как никто,Он понял, хвост понуря,Что у кобылок и автоЕсть разница в структуре.«Благодарю, не ожидал!Мне кто-то гадит, ясно!»И воробьеныш возроптал,Нахохлившись ужасно.«Эх, доля птичья ты моя!Жить прямо же нет мочи!Индустриализация —Не нравится мне очень!»И облетевши всю Москву,Он с мрачностью во взглядеСидит часами тщетно уАвтомобиля сзади…Мораль едва ли здесь нужна,Но если все же нужно,Друзья, извольте, вот она,Ясна и прямодушна.Немало все ж, в конце концов,Осталось к их обидеВ Москве таких же воробьев,Но в человечьем виде…Мы строим домны, города,А он брюзжит в окошко:– Магнитострой, конечно, да!Ну, а почем картошка?