При клубе был актив общественности, в котором состояли не только уважаемые машиностроители, но и подростки, вертевшиеся по вечерам у входа, возле кассы, под колоннами и готовые выполнить любое Валюшино указание. Среди таких старателей после новогоднего вечера очутился и Женька Свиблов. Хотя он и ходил еще в своем стареньком поддергайчике, но перемены, происшедшие с ним в новом году, были значительны: Женьку устроили на машиностроительный, и он успешно копил деньги на новое пальто. Хранение этих сбережений было поручено Валентине Прокофьевне.
И вот однажды в мартовскую субботу Свиблов забрал у Валюшн деньги и отправился в город делать первую самостоятельную большую покупку. И так ему повезло, такое пальтецо он себе отхватил, что когда явился вечером в клуб, то даже Валентина Прокофьевна всплеснула руками и восхищенно воскликнула:
— Ах, какая обновка! Поролоновое, самое модное! Где ты его достал?
— Да в Орликовом переулке.
— И сидит, как на тебя сшито, Женя. Ты такой в нем солидный и исключительно нарядный! Повернись-ка!
Он обрадованно и смущенно поворачивался перед ней, еще не ведая о том, какая огромная беда вот-вот должна случиться с ним. Откуда ему было знать, что дружинник, дежуривший возле клуба, уже сообщил по телефону-автомату в отделение милиции о том, что в клубе машиностроителей появился ранее судимый за кражу Свиблов Евгений в новом пальто. Поролоновом, коричневого цвета, с трикотажным воротником, с поясом. Участковый милиционер, воскликнув: "Ах, вот как!" — велел не спускать с этого жулика глаз, а сам поспешил в клуб, чтобы принять личное, непосредственное участие в задержании преступного элемента. Конечно, если бы это был капитан Карпов, тот наверняка несколько иначе взглянул бы на дело, подумал, прикинул и, вероятно, усомнился бы в целесообразности и необходимости немедленного задержания Женьки Свиблова, Но Карпов, как назло, уже находился в отставке, на пенсии, а новый участковый, молодой, ловкий, энергичный, образованный, даже рассвирепел, узнав, что Свиблов, имевший судимость за кражу, так свободно и нагло разгуливает у всех на глазах в новом коричневом поролоновом пальто.
Когда участковый подошел к клубу, на улице уже вовсе смерилось. У входа прогуливались два дружинника и незаметно, старательно, в четыре глаза следили за тем, чтобы Свиблов не вздумал улизнуть из клуба. Участковый поманил их в сторону и таинственно спросил:
— Здесь?
— Здесь, — еще таинственнее прошептали дружинники.
— Будем брать на улице, чтобы меньше шума. Один из вас пойдет и вызовет его сюда, за угол. Мы тут его и задержим. Ясно?
Женька, как известно, ничего об этом не знал и упоенно разгуливал по клубкому вестибюлю, красуясь на виду у всех знакомых в новом пальто. И вот к нему подходит дружинник и вежливо, беспристрастно говорит:
— Выйдем, Свиблов, на минутку. Дело есть.
— Пожалуйста, — великодушно говорит Женька и следует за дружинником под колонны и дальше за угол, где его поджидают участковый милиционер и второй общественник.
— Свиблов? — строго спросил милицейский, офицер.
— Свиблов, — ответил Женька, холодея и меняясь лицом от страха.
И по тому, как плотно окружили его трое, и по жесткому, непреклонному, ничего хорошего не сулившему голосу участкового он почувствовал, что сейчас с ним должно случиться что-то невероятно страшное.
— Где взял пальто?
— Купил.
— Врешь.
— Не вру, товарищ лейтенант.
— Пошли со мной.
— Куда?
— Там увидишь. Пошли.
— Не пойду. Никуда с вами не пойду.
— Пойдешь. Какой размер пальто? Быстро!
— Сорок восьмой.
— Рост?
— Второй.
— Цена?
— Семьдесят шесть рублей, восемьдесят пять копеек.
— Все правильно. Ловко заучил. Пошли. И не думай бежать, Свиблов.
— Не пойду!
— Взять! — скомандовал участковый.
Дружинники схватили Женьку за руки и уже скрутили их было за спину, как он извернулся и упал в мокрый снег, увлекая за собой помощников участкового. Одно он только понял в тот миг — что его арестовывают и что, если он поддастся, не миновать ему вновь колонии. Когда капитан Карпов первый раз арестовывал его, Женька даже не пытался сопротивляться: виноват — значит, туда и дорога. Но сейчас была совсем другая ситуация. Он не знал за собой никакой вины и, крутясь, изворачиваясь под навалившимися на него, сопящими от усердия дружинниками, завопил истошным, плачущим голосом:
— Позовите Валюшу! Скорее позовите Валюшу!
Все случилось в мгновение ока. Кто-то из мальчишек, глазевших на возню, кинулся в клуб — и вот она уже стоит рядом с участковым и властно приказывает: