— Почему? — удивилась Вика.
— А потому, что честное слово дала. Разговор между нами. Я еще подумаю, может, трохи…
Договорить им не удалось. В будке поста требовательно затрезвонил телефон, и Вика кинулась на зов его. Звонили с головного шлюза. Просили ускорить подачу бетона. Вика принялась звонить на бетонный завод, там долго не отвечали, а когда наконец переговорила с диспетчером завода, сообщила об этом разговоре на головной и вышла из будки, то Гапуси подле нигде уже не было.
Вика села на скамеечку к задумалась.
Бетонировка донных отверстий пошла полным ходом. Сперва их захлопывали железными щитами. Вода взбухала, но между щитами и рваными краями отверстий оставались щели, она врывалась в них шумно и угрожающе яростно. Щели затыкали обрезками труб, обернутыми войлоком, и тяжелыми просмоленными шарами из пакли и проволоки. Потом под воду спускались водолазы, чтобы окончательно заделать щели мешками с цементом и деревянными клиньями. И когда вода, наконец усмирясь, лишь скупо сочилась из-за щита, в донные отверстия входили бригады бетонщиц. Девушкам подавали бетон со стороны нижнего бьефа, опуская вагонетки с проезжей части плотины на толстых стальных тросах. Девчата подхватывали вагонетки и принимались за скоростную укладку железобетонных пробок.
А вода продолжала сочиться со всех сторон щита, сквозь узкие промоины и щели, готовая в любую минуту выдавить проволочные шары, трубы, обернутые паклей, мешки с цементом и хлынуть, мгновенно и легко смыв своим ревущим шквалом и бетонную жижу, и девушек, которые, стиснув зубы, спешили укладывать и утрамбовывать эту жижу в отверстия.
Работали, стараясь не думать о том, что впереди тридцатиметровая стена ледяной воды, едва сдерживаемая железным щитом, с боков и сверху бетонная толща плотины, а сзади — нижний бьеф, гранитные фиолетовые валуны, которые, если поглядеть сверху, с берега или с плотины, кажутся не больше спичечной коробки, а отсюда, из донного отверстия, величиной с двухэтажный дом.
Они работали в резиновых костюмах. У них стыли руки, в костюмы просачивалась холодная вода. Хватало булавочного прокола, чтобы вода попала в костюм и раздула его, как мешок.
Особенно трудно было подгонять бетонные пробки под верхнюю стенку. Работали, лежа на бетоне. Дело шло без помех, происшествий, и лишь при бетонировке седьмого дойного отверстия случилось сразу две беды: в тоннель прорвалась вода и в щель втянуло ногу водолаза.
Бригада Синепупенко, работавшая в это время в тоннеле, несмотря на аварийное положение, отказалась подняться на плотину, пока не заделает отверстия. Тогда к девушкам спустился сам Евген Кузьмич Поливода. Они работали, стоя по колено в воде. Агриппина что-то кричала. За шумом, царившим в тоннеле, слов издалека понять было невозможно.
Мутная холодная вода рвалась в щель, хлестала по ногам, а они упорно продолжали подвозить и укладывать бетон все так же по-своему, четко и слаженно, как артиллерийский расчет.
Евген Кузьмич скоро почувствовал, что холод начинает ломить, сковывать его ноги дикой болью. Две рослые девушки, тяжело дыша, с трудом толкали мимо него вагонетку с бетоном. Он узнал их забрызганные водой и цементом, посеревшие от холода лица. Это были Настя Ужвий и Маша Прошина. Евген Кузьмич нагнулся, уперся плечом в вагонетку и помог девушкам толкать ее.
— Водолаза втянуло ногами в щель! — крикнул он Агриппине, поравнявшись с нею.
— Кого?
— Водолаза Жукова.
Гапуся закричала не своим голосом:
— Давайте быстрее, давайте быстрее! — Схватила Евгена Кузьмича за рукав, едва пересиливая шум, рвавшийся из-за щита, катившейся возле ног воды, прокричала ему на ухо: —Если заделаем, ему станет легче? Его спасут?
"Вряд ли, — хмуро подумал Евген Кузьмич, — вряд ли", — но ничего не ответил, лишь неопределенно пожал плечами.
Он привел с собою бригаду водопроводчиков, чтобы загнать воду в трубы, чтоб она не размывала бетон, взялся было работать вместе с ними, но, чувствуя, что начинает задыхаться в этом сыром, стылом, душном, полном грохота тоннеле, побрел к выходу.
Когда Вике сказали, что в седьмое донное отверстие прорвалась вода и там осталась бригада Синепупенко, она сломя голову побежала на плотину.
Там суетились встревоженные люди, снаряжали водолазов. И то, что под воду готовились спуститься сразу двое и что это были самые лучшие водолазы, Жуков и Ненашев, — все это красноречиво говорило, что размеры бедствия почти катастрофические.
— Как там девушки?.. Как там мои девушки? — спрашивала она то у одного, то у другого, тоскливо и испуганно заглядывая в лица людей, толпившихся у парапета.