Отблеск невидимого юпитера продолжал серебрить верхушки пальм. Засмотревшись вдаль, я терялся в догадках. В конце концов, я разложил план города и красным фломастером начертил на нем контуры сложной фигуры, заключающей внутри себя все естественные объекты.
Этот контур был краем сцены, которую загадочное световое пятно никогда не покидало. Необычная яркость могла мне указать место нынешнего пребывания Мюриэль. Действие фильма (во всяком случае, в данный момент) разворачивалось на восточном берегу Вота Нуфо, где-то на полдороги между Альва Пас и Лесайолой. Если бы я летел на вертолете, то нашел бы актрису без малейшего труда. Часто ли "съемочная группа" выезжала на пленер? Чтобы сейчас добраться на место по ломаной линии, определяемой расположением улиц, мне бы пришлось проехать не четырнадцать, а все двадцать километров, пользуясь при том тремя видами транспорта.
Нужно было ловить такси. Но тут выплыла непредвиденная трудность. Водители всех остановленных мною такси были манекенами, чаще всего, закрепленными в своих машинах навечно. Мне это - понятное дело - было без разницы. Только вот таксисты яростно противились. Когда я говорил, куда мне надо ехать, они тут же выгоняли меня из машины, ссылаясь на то, что у них нет времени. Один как раз направлялся за своим сменщиком, у второго заболела жена, третьему хотелось выпить пивка, а четвертому было просто не по пути. Все эти отговорки, однако, не мешали им брать других пассажиров. И тут я стукнул пальцем по лбу: наконец-то мне стало ясно, почему таксисты так часто капризничают на стоянках и сами выбирают себе пассажиров.
Да, никто из них никогда не слыхал о съемочной площадке, никто из них наверняка не знал, где в данный момент горит сияние невидимых юпитеров, но их внутренний голос с безошибочной точностью управлял их желаниями и формировал их таким образом, чтобы ни один манекен ни с того, ни с сего не влез по случайности на освещенную сцену прямо под объектив Камеры. А сейчас я в качестве цели своей поездки указывал водителям именно то место, где как раз и сиял "Кройвенский Маяк".
На поиски такси с живым водителем я напрасно потратил следующие четверть часа. В конце концов, я сел в автобус и поехал на станцию метро у Пятидесятой Улицы. Метро - которое обычно работало как часы - на сей раз меня подвело. Поезд остановился в тоннеле на красный свет. В безвылазной ловушке я застрял на целых двадцать минут. И в результате, на дорогу до настоящего моста, соединяющего берега Вота Нуфо возле Двадцатой Улицы, я потратил полчаса.
Автобус-экспресс, идущий в аэропорт, уже ожидал на развороте. Я бегом бросился к нему. Но тот уехал, когда я почти что вскочил на ступеньку. Правда, автобус был забит настоящими людьми, и сам шофер тоже был живой, из чего следовало, что я иду по нужному следу. Через десять минут показался следующий автобус, но я на нем не поехал. Живой водитель привез живых пассажиров, развернувшись, выпустил их и заявил собравшимся на остановке, что у него поломка в двигателе и он сходит с маршрута.
Обманувшиеся в своих ожиданиях пассажиры направляли въедливые замечания то в сторону шофера, то двигателя, а я нашел виновного среди самих недовольных: им был пластиковый, неприметный старикан, пришлепавший в самый последний момент. Вскоре на остановке появились и другие статисты третьего плана. По мере того, как их прибывало, все мои надежды на обнаружение Мюриэль таяли как дым.
Мы уехали следующим автобусом. С обеих сторон моста рябила поверхность самой настоящей воды. Большинство живых пассажиров вышло сразу же за мостом, а остальные - в Парайо, где я тоже покинул автобус, поскольку аэропорт - о чем свидетельствовала карта - находился уже далеко за границами сцены. Впрочем, из Парайо было ближе всего к тому холму, на склоне которого (два часа назад!) сиял "Кройвенский Маяк".
Дальше мне нужно было идти пешком. Местность была мне совершенно незнакома. Я прошел мимо последних построек поселка и свернул в глубину рощи. Пройдя ее, я очутился на самом высоком месте. Песчаная тропка извиваясь между деревьями - привела меня на берег озера. Целых полчаса бродил я по склону отмеченной на плане возвышенности, описывая все более широкие круги. Потом влез на дерево. Но нигде не было видно ни одной живой души.
Я кружил в нужном месте, только в неподходящее время: единственное сияние, присвечивающее мне в моих поисках, исходило с западной стороны лазурного небосвода, где над обкусанным небоскребами горизонтом пылало громадное апельсиновое солнце.
XIV
Я сидел на берегу Вота Нуфо и глядел вдаль. Из расположения линий, нарисованных на плане города, следовало, что пятно яркого света могло покинуть восточный берег озера только лишь по двум направлениям. Одно из них я исключил сразу же, так оно вело через мост возле Двадцатой Улицы. Если бы "киносъемочная группа" разминулась со мною там, я сразу бы это заметил. Второе же направление вело через остров Рефф и два коротеньких моста, соединявших его с Лесайолой на восточном берегу озера и с Таведой на западном.
Если Мюриэль осталась на восточном берегу (что было вовсе не обязательным), то сейчас она находилась где-то в посадках между Парайо и Лесайолой или же в одном из этих поселков. Опять же, нужно было бы принять во внимание Уза Не Хуто, поселение, где селили прокаженных. Хотя оно и лежало за официальной чертой города, только обозначенная на плане длинная красная загогулина вырезала из этого поселка небольшую его часть, и это указывало на то, что узенький помост сцены ведет и к людям, коренным образом изолированным от остальной части общества.
Еще раз я разложил карту и склонился над треугольником Парайо Лесайола - Уза Не Хуто. Возможно, иголку в стоге сена было бы найти труднее, чем женщину, освещенную мощнейшим прожектором, но мысль о приключениях, случившихся со мною по пути с крыши банка "Куэфеда Нос Паза", остудила мой начальный запал гораздо эффективней, чем величина обозначенной на плане территории. Хотя, я обладал выбором и всю оставшуюся жизнь мог гоняться за сбегающим от меня по горам и лесам призрачным огоньком.
Меня арестовали в тот самый момент, когда я узнал, что Мюриэль вовсе не глухонемая, и когда я решил познакомиться с ней сразу же после того, как она выйдет из телефонной будки. Было ли это случайностью? Затем тормозимый следующими одна за другой "неудачами", сначала увертками таксистов, затем стоянкой в тоннеле, бегством одного автобуса и аварией другого - я потратил два часа на дорогу, которую в нормальных условиях проехал бы минут за тридцать.
И внезапно - раз, повидимому, в сотый за этот день - я вспомнил безмятежное, разве что несколько удивленное выражение на лице Линды, когда она, пьяненькая, поудобней рассаживалась на перроне, чтобы глянуть на подошву окровавленной ноги. А ведь я знал, что она невиновна, и любил ее: это что, тоже было случайностью?
В свете заката я увидал лодку. Она приближалась ко мне со стороны Таведы, расположенной на противоположном берегу озера, и уже преодолела около половины пути. В лодке сидело двенадцать человек. Лодка погружалась чуть ли не по самые борта в настоящей воде, которая в этом районе - что следовало из карты - заполняла хранилище, окруженное стеклянной поверхностью. Эта неподдельная вода разливалась по приличной площади: начиная с того места, где недавно располагалась "съемочная группа", до Таведы в одну сторону направлении и до Лесайолы - в другую.
Я направился по берегу на встречу гребцам. Среди манекенов я увидал и нескольких настоящих мужчин. Они плыли вдоль края имитировавшего воду стекла. Когда лодка приблизилась к мысу, я увидал на озере еще одну фигуру. Она шла от противоположного берега по стеклянной поверхности, нанесенной тонким слоем на огромном пространстве земель в озерной впадине. Гребцы тоже заметили эту тринадцатую фигуру. Довольно скоро в идущем по стеклу человеке я узнал Блеклого Джека.