Какие идеи представлял Блеклый Джек в фильме, режиссером которого он был - я еще не знал. Мне не дано было проникнуться его мыслями, так как в моем присутствии он обращался только лишь к статистам, в лучшем же случае эпизодическим персонажам первого плана, к которым я причислял и себя самого. Давал ли он свободу актерам, чтобы те следовали указаниям внутреннего голоса, выражающего Волю Сценария, или же тоже поучал их словом и поступками - я, опять же, не имел понятия. Но я был уверен, что в зрелище, которое для всех нас - собранных на съемочной площадке мира - было единственной реальной действительностью, моя собственная роль была абсолютно несущественной. Ибо, какое удовлетворение мог я черпать из того жалкого факта, что в очереди за вечной жизнью мой персонаж стоял перед уважаемым (якобы!) университетским профессором, на самом деле оказавшимся третьеразрядным статистом, если в то же время моя роль была менее существенной, чем у скромной старушки из общественного туалета?
По утрам одиночество действовало на меня особенно сильно. Вот почему я как бездомная собака, что бежит за первой встреченной телегой, лениво тащился в группе манекенов, ведомой Блеклым Джеком. Я размышлял о женщинах, которых узнал в течение своей жизни: не везло мне с ними, потому что Линда и раньше, наверняка, гуляла при малейшей возможности, моя ночная знакомая была искусственной, а Мюриэль - недостижимой.
Еще до того, как Блеклый Джек повел за собой толпу, собравшуюся в таборе ненастоящих людей, я лежал возле цыганской кибитки. Кактусы заслоняли Учителя, но его мелодичный голос был мне прекрасно слышен с самого утра:
- И говорю вам, что если кто бросает свою жену и берет другую - тот чужеложствует.
- Но, ведь если положение мужа с женой таково, дураком будет тот, кто захочет жениться, - заметил чей-то голос.
- Это касается тех, которым голосом совести указано сохранять верность. Посему говорю я вам: всяческий грех человеку отпущен будет, лишь кощунство против Духа Сценария никогда не простится.
Я вышел на пляж. К учителю подошел один из его учеников и, после долгих колебаний, спросил:
- Кто является величайшим в царствии экрана?
Блеклый Джек указал на пластиковых детей, которые делали вид, будто играются в песке, после чего обратился к ученикам:
- Если вы не уподобитесь этим детям, то не войдете в царствие. Лишь униженный вроде них - тот наивысший на мировом экране.
На дороге появился частный автомобиль. За ним тянулся шлейф белой пыли, пока он не остановился возле кучки слушавших. В машине сидели три порядочно одетых манекена. На четвертом, навечно прикрепленном за рулем, была бумажная шоферская униформа.
Блеклый Джек глянул на них мимоходом, тут же нахмурился, но вернулся к предыдущей темк:
- Воистину говорю тебе: Гораздо лучше войти в жизнь малым, хромым или калекой, чем, пусть даже имея две руки и ноги, отвергнутым быть. Тщательно следите за тем, дабы не презреть кого-либо из малых сих. Ибо, где двое или трое собрались во имя мое, там и я среди них.
Два манекена вышли из автомобиля и подошли к Блеклому Джеку.
- Там, где двое или трое, можешь болтать свое, только не оболванивай всех, - сказал один из них.
- Господин магистр, может у меня что со зрением? - спросил другой. Он снял проволочную оправу и сделал вид, будто протирает несуществующие стекла очков. - Как это может быть?! Выходит, этот тип еще не в тюрьме?
- Заверяю вас, уважаемый господин ректор, что очень скоро мы его посадим, - ответил ему первый.
Фальшивый ректор был одет в тогу с изысканными складками, на которую была нацеплена масса значков. Все муляжи главных орденов он налепил на широкую ленту с надписью "Мое Ученство". По сравнению с шикарным одеянием ректора серый мешок Блеклого Джека выглядел очень жалко.
Из толпы вышла настоящая девушка, которую вчера проповедник вернул к жизни.
- Это наш Режиссер, - представила она Блеклого Джека торжественным тоном, как бы желая подчеркнуть, что прибывшие наверняка имеют в виду кого-то иного.
- Он такой же Режиссер, как я девочка, - рассмеялся пластмассовый магистр.
- Спроси у него что-нибудь, - приказал ректор.
- А что бы могло развлечь Ваше Ученство?
- Ну, может легенда о сотворении мира...
- Уже делаю.
- Только пусть знает, что я выслушаю его исключительно по обязанности участия в народной культуре. Мне весьма нравится слушать народные сказки после всякого интеллектуального, назовем это, пира, который лично я переживаю, пересчитывая корешки толстенных книг, собранных в моей библиотеке, поскольку, именно тогда громаднейший объем зафиксированных на бумаге мыслей в сравнении с этими почтенными сказаниями дает мне истинное понятие в разнице между титаном знания и неучем-бараном.
- У меня тоже имеется слабость к этим бесхитростным сказкам.
- Так чего же мы ждем?
Магистр обратился к Блеклому Джеку:
- Его Ученство не имеет чести спросить у самого себя, утверждаешь ли ты, что все, что имеется сейчас в видимости и что в ней - как ты говоришь движется, твой Господь сотворил всего лишь за одну неделю?
Вопрос этот остался безответным. Ректор (о котором я уже кое что знал из помещенных в прессе заметок) изображал из себя личность, которая бы всяческое свободное от научных торжеств мгновение посвящала исключительно науке. Только времени на научную деятельность у него не имелось. Даже подписанный его именем толстенный кирпич "Теории высших титулообладателей и практического умения передвижения их же" (торжественно помещенный в Святилище Вечных Книг), был сотворен истершимся от постоянной писанины протезом руки его коллеги.
- Господин ректор, - отозвался из машины третий, элегантно одетый манекен.
- Слушаю вас.
- Прошу вас сесть вас в машину, нам надо переговорить.
Куклы ученых скрылись в машине. Во время неуклюжего разворота шофер съехал с дороги и остановился под кактусами, за которыми укрывался я. Через открытое окошко мне был прекрасно слышен тихий голос третьего манекена:
- Мне весьма неприятно, но я перестал вас понимать.
- Черт подери! Неужели по свойственной нам рассеяности я обратился к этим пастухам на каком-то иностранном языке?
- Да нет. Вы говорили с ними на нашем.
- Тогда что, я недостаточно ясно высказался в пользу рационализма?
- Вы поражаете меня своим легкомыслием. Открыто издеваясь над учением этого человека в такой многочисленной группе слушателей, вместо того, чтобы победить его, вы только дали ему новых сторонников. Вначале нам следовало бы сделать, чтобы все стадо перешло на нашу сторону, и противопоставить его пастырю, чтобы затем отдать его без всяческого риска в руки прокурора. Но, избранная вами линия поведения, ведет к нежелательным волнениям.
- Полно, дорогой мой декан! Неужели вид полусумасшедшего пророка так сильно вас тревожит?
- Вы уж извините, только лично я вовсе не нахожу фольклора в описываемом им безумном представлении о мире. Это же скандал, чтобы какой-то неграмотный тип, даже без начального образования, какой-то зазнавшийся шут гороховый шатался по всему Кройвену и безнаказанно призывал жителей города к бунту. Адольф!
- Слушаю, - ответил шофер.
- Ты что, застрял в песке?
- Уже едем.
- Выезжай на дорогу и еще раз остановись возле пророка. Я вам покажу, как следует лишать фанатиков веры.
- Еще сегодня я объявляю собрание членов нашего президиума, посвященное данному вопросу, - заявил ректор.
Автомобиль остановился рядом с Блеклым Джеком.