— Говори.
— Верно, что завтра будет дело. — «моряк» все-таки отступил за угол и закурил свои дешевые папиросы — раньше он курил что-то более солидное.
— Какой план у твоих бойцов?
— У них во дворце есть человечек, истопник. Он им утром одно из окошек в Новом переулке откроет. Они хотят в зал, где заседание проходит правительства проходит, ворваться и гранатами всех забросать.
— Как ты узнал? Тебя звали?
— Нет, я им сразу сказал, что без приказа центрального комитета ни в каких играх участвовать не буду и им не советую. Они как-то сунулись е председателю райкома, мол, надо бы предателей рабочего дела и буржуев активней к ногтю прижать, но он им тоже сказал, что без приказа городского комитета никак нельзя, а кому что не по нраву — сдавай оружие и иди гуляй или в цех работать, мол, нужда есть только в дисциплинированных бойцах. А услышал я случайно, курил за толчком, а там двое срать сели и стали обсуждать завтрашнее дело, а стены из досок, тонкие, вот я все и услышал.
— Если завтра не появишься с утра — подозрений не вызовет?
— Я завтра и не собирался появляться, сказал, что к куму на крестины надо съездить в Тосно надо съездить на пару дней.
— Отлично. Значит постой здесь, я сейчас тебе твою одежду принесу, переоденешься, усы сбреешь и снова станешь агентом сыскного отдела милиции Тереховым, а с моряком надо заканчивать. Завтра — послезавтра подберешь труп подходящий, оденем в твою форму и возле Забалканского проспекта в переулок переулка подбросим, в укромное место, но, чтобы обязательно кто-то нашел. Давай, жди, я через пять минут обернусь.
В итоге домой я попал только через час, а встал с рассветом, проспав только пару часов, а как только позволили приличия, попросил соединить меня с квартирой городского прокурора.
— Доброе утро, Павел Николаевич. Котов Павел Степанович беспокоит. Мы сможем встретится прямо сейчас. Вопрос чрезвычайной важности.
Надо ли говорить, что прокурор столицы Империи был недоволен, когда я через двадцать минут вошел в столовую его просторной квартиры.
— Вы очень быстро приехали. — господин Переверзев встал и пожал мне руку: — Не угодно ли чаю?
— Если вас не затруднит, а то я, в связи с полученными мной ночью чрезвычайно важными сведениями, не завтракал.
— Даже так? — Павел Николаевич дал знак замершей за моей спиной горничной и, через несколько секунд передо мной, на стол опустились столовые приборы.
Я отхлебнул чай из чашки и глазами показал, что желательно разговор продолжить наедине.
Когда горничная вышла, прокурор поднял на меня тяжелый и недоверчивый взгляд.
— Так, чем вызвана необходимость такой срочной встречи?
— Покушение на Временное правительство, которое, возможно, произойдет сегодня…
— Вы отдаете себе отчет…
— Отчет я отдаю, но вы, как опытный юрист, должны понимать, что сведения, полученные оперативным путем, точными и полностью достоверными быть не могут. Есть информация, что группа молодежи — активистов одной из левых партий, собираются совершить покушение на членов Временного правительства, с целью устранения препятствий для перехода власти в руки членов Петро совета.
— Господи, какая чушь. Да, Львов с Керенским, уже устали уговаривать членов Петросовета…
— Это вы знаете, я знаю, а молодые люди, которые в феврале — марте не настрелялись, считают, что надо просто перестрелять министров-капиталистов и все…
— Что все?
— Все — это значит, что все будет хорошо, абсолютно все.
— Господи, надо же звонить во дворец, чтобы усилили охрану…
— Не надо, по-моему, никуда звонить. У этой группы во дворце сторонник, да и репортеры из всех газет там сейчас, почти круглосуточно, «пасутся». Если информация просочится, то мы «засветим» моего агента, и террористы просто перенесут место и время покушения, и не факт, что мы что-то узнаем о следующем покушении.
— Хорошо, но что вы предлагаете?
— У меня под вашими окнами стоит грузовик с отрядом отлично подготовленных бойцов. Вы должны провести их, как можно более скрытно, в задние комнаты зала заседаний, и сами находится во дворце, но подальше от комнаты, где проходит заседание правительства, чтобы, когда все случится, сразу же возглавить расследование.
Глава 11
Глава одиннадцатая.
«Арестовать десять министров капиталистов.»
Первомайский лозунг 1917 года.
— Но почему нельзя предотвратить нападение? Поставить ваших людей на входе?