Фердинанд был в опере, когда к нему поступило известие. Он ушел из театра и собрал совет, на котором было решено предать Мюрата военному суду. Король добавил зловещий постскриптум, что после приговора Мюрату разрешается полчаса на беседу со священником. Мюрата обвинили в подстрекательстве к гражданской войне и в заговоре против законного короля. За эти преступления его приговорили к расстрелу. Приговор был немедленно приведен в исполнение. Мюрат не показал ни малейшего страха. Все, о чем он попросил, это чтобы расстрельная команда «целилась в сердце, чтобы не испортить лицо». Двор, в котором менеджер рассказывал мне о расстреле, такой Маленький, что стволы мушкетов почти наверняка упирались Мюрату в грудь. Он отказался завязывать глаза и умер, как выразился Наполеон, без страха перед лицом опасности. Его похоронили в местной церкви, но все попытки найти останки окончились неудачей. Ему было сорок восемь лет.
Я пошел в бар, и менеджер порекомендовал мне выпить бокал домашнего миндального молока. Оно оказалось превосходным. Пока мы беседовали, к нам присоединился высокий, бородатый молодой человек, похожий на апостола. На нем были шорты, а за спиной огромный заплечный мешок. Стоило ему открыть рот, как я угадал в нем канадца. Он сказал, что автостопом доехал сюда из Рима за два дня. Я не мог в это поверить.
— Что ж, — сказал, — дни бывают плохие и хорошие.
— Куда путь держите? — спросил я.
— Йоханнесбург, — ответил он.
— Неужели вы и по Африке поедете автостопом? — удивился я.
Он пожал плечами и стал еще больше похож на апостола. Мне казалось, он вот-вот скажет: «Пути Господни неисповедимы». Впрочем, он, наверное, это подумал.
Я редко кого-нибудь подвожу. Дело в том, что некоторых моих знакомых грабили или били по голове, кого-то даже порезали бритвой за их милосердный акт. Удивляясь, как может человек пускаться в путь на огромные расстояния в чужих легковушках и грузовиках, я выждал удобный момент, чтобы спросить, сколько у него при себе денег. Он сказал, что из Лондона он уехал, имея в кармане полтораста долларов.
Выйдя из замка, я обернулся и увидел камень с надписью, которую прежде не заметил. Камень был вставлен над воротами, и на нем я прочитал:
Благословенной памяти короля Иоахима Мюрата, принца, славного при жизни и бесстрашного перед лицом смерти, расстрелянного на этом месте. Памятник запечатлел день, омраченный свирепостью сумасшедшего правительства. Камень установлен муниципалитетом Пиццо 1900 г.
Я подумал, что это — самая бесстыдная попытка публичного покаяния, которое я когда-либо видел. Правительство и в самом деле могло быть свирепым, но что сказать о свирепости предков тех, кто установил этот камень? Что сказать о старухе из Пиццо, вырвавшей у Мюрата усы? Она завернула их в газету и хранила в качестве воспоминания о том счастливом дне.
Я двинулся на юг, дорога покинула море и побежала меж гор, обсаженных оливами и апельсиновыми деревьями. Иногда, перемежаясь, они росли в одних тех же рощах. В Апулии таким же образом высаживают оливы и инжир. В этой части Калабрии едва ли не в каждой деревне хозяева выводят погулять черных свиней. Они привязывают веревку к задней ноге животного, и те роются в земле. Южные итальянцы высаживают вдоль дороги олеандры. Я часто проезжал мимо таких шпалер. Поскольку с малярией здесь покончили, деревья не представляют никакой опасности. Серо-бурые волы — их масть напомнила мне коров Джерси — тащили высоко Нагруженные повозки. Этим крупным, сильным животным недостает размаха рогов и величавости белых тосканских волов.
Земля здесь сейсмоопасная. Вряд ли найдется город, который в далеком или недавнем прошлом не пострадал бы от землетрясения. Милето состоит сейчас, по большей части, из одной длинной улицы возле руин. Древний город был разрушен в 1783 году, а потом и в 1905-м, и в 1908-м, но все же оптимизм людей, живущих буквально на вулкане, каждый раз заставлял тех, кто уцелел, возвращаться в родные места и начинать все заново. Сейчас труд, но представить, что Милето был любимой цитаделью Роджера Отвиля, местом, где он женился и где умер, городом, имевшим большое значение для норманнской Италии. В Милето останавливался на постой Ричард Львиное Сердце. Он держал путь в Мессину, где его ждал английский флот. Сохранилось несколько греческих колонн от храма, стоявшего на территории разрушенного аббатства. Некогда Ричард провел здесь ночь. Сейчас ничто не напоминает о роскоши прежних времен.