Обращаясь к мужу, жена говорит маччан (буквально «кузен»), аттан («лицо, старшее по положению и возрасту»), Младшие братья и сестры называют старшего аннан («старший брат»).
Забота о здоровье и благополучии малышей — огромная радость для семьи. Родители и близкие всеми силами стараются уберечь детишек от болезней и страданий, от «дурного глаза» и влияния «злых духов».
У тамилов бытуют свои приметы и поверия в отношении имен. Случается, что ребенок получает уничижительное имя, например Куппан («Глупыш»), Куппаммаль («Глупышка»), Паккири («Факир Нищенствующий»), Пиччей («Нищий») и т. д.
Такой обычай связан со стремлением родителей уберечь заболевших детей от смерти. Наивная вера в чудеса вынуждает отчаявшихся родителей давать богам обещание назвать ребенка одним из пренебрежительных имен, лишь бы боги оставили дитя в живых.
Случается иногда и так, что долгожданные сыновья после рождения умирают, а девочки выживают. По тамильским обычаям, в таких случаях вновь родившемуся и оставшемуся в живых мальчику дадут уничижительное имя Мукканди («Бродяжка с проткнутой ноздрей»), Чтобы уберечь этого малыша от напастей, ему непременно протыкают ноздрю.
В низших кастах чаще всего встречаются имена Вэллейян («Белый»), Каруппан («Черный»), Паччей («Зеленый»), Отголоски культа плодородия сказались в. обыкновении давать новорожденным имена, так или иначе связанные с этим культом, а также с растительным миром.
До сих пор в Индии можно встретиться с большим количеством пережитков прошлого. Одни из них легко, другие с трудом, но все же уходят в небытие. Симптоматично, что даже в одной из наиболее консервативных сторон жизни общества — в сфере употребления имен собственных — заметны ощутимые сдвиги.
Судьба некоторых имен
Тамильская земля помнит не только существование на юге Индии трех дравидийских царств — Чолы, Черы и Пандьи, но и вторжение с севера армий мусульманских правителей, а также воинственных маратхов и приход англичан и французов. Титанические усилия делал народ, чтобы сохранить независимость от европейских пришельцев. Тамильский народ выдвинул своих национальных героев, подобных национальному герою Типу Султану из соседнего Карнатака, успешно противостоявших колонизаторам.
Имена великих людей подобны верстовым столбам да извилистой и полной неожиданных поворотов исторической дороге народов мира.
В Тамилнаде знают и чтут имя патриота Каттабоммы (1765–1799), получившего почетный титул героя — Вирапандия. В конце XVIII века, а точнее, в 1792 году, Ост-Индская компания активно вторгалась в глубь Тамилнада. Хорошо организованная и вооруженная армия английских наемников силой и хитростью брала города и деревни, продвигаясь на северо-запад Индостана. Многие крупные феодалы перешли на сторону англичан. Среди тех, кто не склонил головы перед пришельцами, был тридцатилетний Каттабомма, глава органа местного самоуправления на юго-восточном побережье страны (округ Тирунельвели). Каттабомма считал, что землей должны управлять только индийцы. Он дал клятву сражаться против пришельцев и призвал соседних феодалов поддержать его.
В жаркий летний день отряд англичан приближался к землям, которыми управлял Каттабомма. Наслышавшиеся о зажиточности тамошних крестьян, завоеватели предвкушали легкую победу, сытную пищу и золото.
Неожиданно отряд был атакован с обоих флангов. Он пытался оказать сопротивление, но несколько сотен индийских бойцов нанесли англичанам столь стремительный, неожиданный и блестяще организованный удар, что уцелевшие завоеватели рапортовали своему начальству о появлении некоего регулярного индийского войска. Каково же было удивление английских офицеров, когда они впоследствии узнали, что их отряд разбили простые крестьяне и ремесленники, во главе которых стоял мужественный Каттабомма. Врожденный ум, большие организаторские способности и личное мужество сделали его предводителем народного ополчения. Каттабомма предвидел неизбежное столкновение и сумел подготовиться к вооруженной схватке, выработать и осуществить тактический план. Шесть лет — с 1792 по 1798 год — шли упорные бои между англичанами и народным ополчением Каттабоммы.
Хорошо зная, что враг готовит решающий бой, Каттабомма собрал соотечественников и призвал их строить укрепления. В заключение своей страстной речи Каттабомма сказал:
— Как нельзя выпрямить хвост собаки, так не следует от белых ждать ничего доброго. Эти люди с далеких маленьких островов подобны земляному червю, который пытается подражать танцу нашей божественной кобры. Мои лазутчики донесли о силах врагов. Их много, они жадные и жестокие. Нас здесь немного, но помните: даже крохотный огонек безнаказанно не завернешь в широкие европейские одежды. За дело!
В короткий срок были возведены фортификационные укрепления. Как гласит предание, Каттабомма повелел возвести стены из камней, скрепляя их песчаным раствором, замешанным на соке кокосового ореха. Дни и ночи трудились крестьяне и ремесленники, запасаясь продовольствием, водой и оружием, укрепляя стены.
Настал день, когда английские войска во главе с майором Бенерманом приступили к осаде крепости. К удивлению горожан, они не предприняли атаки, а выслали парламентеров, которые в соответствии с насаждаемым завоевателями порядком потребовали, чтобы в знак признания владычества британской короны Каттабомма выслал причитающийся пришельцам каппам — своего рода дань новым правителям.
Каттабомма выслушал парламентеров и невозмутимо ответил:
— Небо дает нам воду. Мы обрабатываем землю, и она родит нам хлеб. Мы сами себя кормим и ничего ни у кого не просим. Почему же мы должны отдавать англичанам наше золото и зерно? Кто они, эти белые? Может, родители или братья, которым мы, по обычаю, обязаны помогать? Они никто нам. Если уж они дошли до такой нужды, что, подобно нищему, должны униженно молить о каппам, пусть приходят к городским воротам, но без оружия. Так и быть, я вынесу им подаяние.
Оскорбленные парламентеры ушли, а вскоре орудия англичан начали бешеный обстрел крепости. Храбро сражалась горстка мужественных ремесленников и крестьян из окрестных деревень, но силы были слишком неравными. С несколькими оставшимися в живых храбрецами Каттабомма отступил в глубь Тамилнада, лелея планы организации новых боевых отрядов.
Англичане обещали немалую сумму за Каттабомму. Народ всячески оберегал своего вожака и помогал ему. Но предатель все-таки нашелся. Некто по имени Еттаппан соблазнился деньгами пришельцев и выдал местопребывание Каттабоммы. Англичанам удалось схватить Каттабомму. Долгое время они пытались склонить вожака на свою сторону, но ничто не могло сломить воли гордого тамила. Английский губернатор велел повесить дерзкого и непокорного Каттабомму, а затем отрубить ему голову и выставить на стенах крепости.
— На землю наших отцов пришла белая обезьяна, но дни ее, я уверен, сочтены, — заявил перед казнью Каттабомма.
Он призвал соотечественников не уступать иноземцам ни пяди своей земли. Вблизи городка Еттаяпурама, на перекрестке двух дорог, где был казнен Вирапандия Каттабомма, за десятилетия вырос рукотворный холм. Так как англичане не позволили поставить памятник герою, простой народ увековечил память о нем весьма своеобразно: каждый, кто проезжает или проходит мимо этого перекрестка, непременно оставляет на месте казни Каттабоммы принесенный с собой камешек. О Каттабомме звучат песни, о нем слагают стихи. Тамильский кинематограф запечатлел его образ на пленке — великолепно играет эту роль мастер национального кино Шиваджи Ганешан.
Что касается предателя Еттаппана, то вот уже много десятилетий, как его именем так и не был назван ни один сын тамила. Это имя умерло, став синонимом двурушника и предателя. Слово «еттаппан» звучит оскорбительно для тамила. И поныне тамильская пресса использует его для обозначения отступничества, вероломства и подлости.