Когда на следующее утро Кэти спустилась на кухню, Брон сидел за столом и на блюдце перед ним стояла пустая чашка. Он сосредоточенно пристраивал чайную ложку, точно коромысло, на край чашки. Кэти сразу бросилось в глаза, что бровь у него заклеена пластырем, грудь рубашки вымазана и он не брит. Наверно, его не было всю ночь, решила она, и он только что вернулся. А в доме как-то непривычно, какое-то беспокойство разлито в воздухе. Ах вот оно что — тишина. Она еще не привыкла, что здесь теперь нет часов.
Брон привстал. Улыбка его показалась Кэти неестественной.
— Где Ивен? — спросила она. — Ведь вечером он, кажется, приходил?
— Он уехал в Эберистуит. Первым автобусом. Час назад.
— В Эберистуит? Что это вдруг?
— Как я понимаю, — повидать какого-то мистера Дигби. Насчет денег на постройку церкви.
— В жизни не слыхала ни про какого мистера Дигби, — сказала Кэти. — И что нашей общине нужны еще деньги, тоже в первый раз слышу.
— Так он мне сказал, — ответил Брон.
Она встревожилась, пристально на него посмотрела. Глаза у него прикрыты. Лицо измученное.
— Что у тебя с бровью?
— Это Ивен, — ответил Брон. — Ударил меня фонарем. Надо было зашить, но теперь, наверно, уже поздно.
— Господи, — выдохнула Кэти.
— Такого, как вчера вечером, со мной еще не случалось. Вхожу на кухню, вижу — стоит Ивен в одном белье и чистит свой костюм. Я подошел было, хотел сказать, мол, наконец-то ты вернулся, а он вдруг как даст мне фонарем по голове.
— Я слышала шум, да так испугалась, что не стала спускаться.
— Это еще не все, слушай дальше. Он несколько раз с маху ударил меня, потом я наконец заставил его выпустить из рук фонарь, тогда он выбежал с черного хода, прямо как был, в одном белье, и только его и видели. Точно с ума сошел. Ну я, конечно, решил, что оставаться мне здесь больше нельзя, надо сегодня же уезжать. Но утром он вышел как ни в чем не бывало. О вчерашнем ни слова. Я ему говорю: я подумал и решил, что лучше нам отказаться от этой затеи насчет фермы, а он и слышать не хочет. Пошел, достал подписанное соглашение и тут же мне его отдал.
Что-то тут не то, подумала Кэти. Поди разберись, что у них стряслось, ничего не поймешь.
— Когда же он вернется?
— Он сам толком не знал. Либо завтра, либо послезавтра — как потребует дело.
— Деньги на постройку церкви?.. Как, ты говоришь, зовут этого человека?
— Дигби, — ответил Брон.
— В первый раз слышу. А он мне всегда все говорит. Я должна была бы знать про этого Дигби.
— Ивен пошел к поезду десять десять на Эберистуит, еду, говорит, повидать своего старого друга мистера Дигби. Так и сказал «старого друга», это я хорошо запомнил. Он еще как-то связан с Советом свободных церквей.
— Но почему нашей общине вдруг понадобились деньги на новую церковь, ведь прихожан день ото дня становится меньше?
— Откуда я знаю?
— А чудного ты в нем ничего не заметил?
— Какой-то он был тихий, а в остальном как всегда. Велел заботиться о тебе, пока его не будет. Сказал слово в слово: «Я знаю, Кэти остается в хороших руках».
— И он был просто тихий — и все?
— Тихий, — ответил Брон. — Я бы сказал, подавленный. Да оно и понятно: ведь всего несколько часов назад он ни с того ни с сего огрел меня по лбу.
— А насчет денег ничего не говорил? — спросила Кэти. — В доме нет ни гроша. И по счетам заплатить нечем, и еды купить не на что. Бейнону тоже полторы недели не плачено.
— О деньгах он только одно сказал: что сегодня придет представитель фирмы сельскохозяйственных машин за очередным взносом и чтоб либо ты, либо я — кто окажется дома — попросили его подождать недели две. Сам, мол, уехал отдохнуть.
Кэти покачала головой:
— Быть этого не может.
— Почему?
— Да потому что это все равно что соврать, а он, по-моему, в жизни не врал.
— Когда кредиторы хватают за горло, чего не сделаешь.
— Все равно врать он не стал бы. Уж не повредился ли он в уме? Что на нем было сегодня надето?
— Да что всегда.
— Неужели рабочая одежда?
— Ну да, в чем он все время ходит.
— Ни за что бы он так не сделал. Разве он бы поехал в Эберистуит или еще куда в рабочем? Да ни за что на свете.
Хотя между ней и Ивеном разверзлась пропасть, у Кэти было такое чувство, что само предположение это бросает тень и на нее.
Брон кивнул:
— Верно, это совсем на него не похоже.
— Кстати, — вдруг спросила она каким-то уж слишком ровным голосом, — ты ночью уезжал на машине, да?