— А ваш муж?
— Ивен ночевал в чулане.
— И вы твердо уверены, миссис Оуэн, что в воскресенье утром из дому выходил именно ваш муж, а не кто-нибудь другой?
— Да, конечно.
— Почему вы так уверены?
— А он кашлял, — ответила Кэти. — Кашель его всегда выдает… У него, знаете, такой сухой кашель. Никак не спутаешь. Я слыхала, он кашлял, когда спускался по лестнице.
— И когда же он вернулся?
— Только вечером.
— В этом было что-то необычное? Или вы так и думали, что он ушел на весь день?
— Нет, — ответила Кэти. — Я ждала его к обеду. Я держала для него обед наготове до полтретьего, но он не пришел.
— А как вы думаете, почему?
— Наверно, еще не остыл после ссоры, — сказала Кэти.
— А прежде ничего такого не случалось?
— Нет, никогда. Он любил порядок, чтоб все минута в минуту.
Она сказала о муже в прошедшем времени, подумал Бродбент. Это выдает ее с головой. Совершенно ясно, что она не рассчитывает увидеть его снова.
— Почему вы так уверены, что в воскресенье вечером мистер Оуэн действительно вернулся?
— Ну, его видел Брон, а потом опять же я слыхала, он кашлял. Лежу в постели и слышу, кто-то вошел через парадную дверь, а потом слышу — кашляет. Немного покашлял, а потом прошел на кухню.
— В какое примерно это было время?
— Скоро после десяти. Я легла рано, у меня голова разболелась, и, когда он пришел, я лежала уже около часу.
— А Брон вернулся скоро?
— Да, наверно, через полчаса.
— Что он стал делать?
— Я слыхала, он тоже пошел на кухню.
— И они разговаривали?
— Не помню. Вроде нет.
— А если бы они разговаривали, вам было бы слышно?
— Да, наверно. Только, может, слов не разобрала бы.
— А как по-вашему, им было о чем поговорить?
— Не знаю. Не думала про это.
Она начинала медлить с ответами.
— А вообще вы что-нибудь слышали, из кухни доносились какие-нибудь звуки?
Теперь она обдумывала каждое слово, пыталась предугадать, о чем он спросит, услыхав ответ.
— Никаких звуков не слышали? — мягко, но настойчиво переспросил Бродбент, в упор глядя на Кэти.
Она поняла, что, мешкая с ответом, вызывает подозрение.
— Какой-то шум вроде слыхала. Но что это было — не знаю. Шум был не громкий.
— А что же это все-таки могло быть?
— Может, ящик свалился с полки, а может, что другое.
— Тяжелый ящик?
— Ну, в каких мы семена держим. Деревянный.
— Деревянный, — повторил он. — Значит, какой-то грохот.
— Так бывает, когда ящик опрокинешь.
— А после этого вы слышали что-нибудь еще?
— Вроде нет.
— Постарайтесь вспомнить. Мне очень неприятно вам докучать, но это важно.
— Я стараюсь.
— Никто потом не выходил из кухни?
— Наверно, выходили. Ну да, конечно. Кто-то вышел через черный ход. Наверно, муж, потому что Брон, я слыхала, вышел через парадную дверь.
— А откуда вы знаете, что через парадную вышел именно Брон?
— Он мне утром сам сказал. Я слышала, кто-то пошел к гаражу и завел машину, а Брон мне утром сказал, что брал ее.
— Значит, он уезжал на машине?
— Да, — ответила Кэти и тотчас подумала: «Какая же я дура, опять будут неприятности из-за прав».
— И надолго он уезжал?
— Да порядком.
— На час, на два?
— Не знаю… Я уснула, а потом, слышу, он вошел в дом. Часа через два, а может, больше. Я правда не знаю.
— Простите, что так прямо вас спрашиваю, миссис Оуэн. Ваш муж и деверь ладили друг с другом?
Лицо у нее стало упрямое. Теперь ему предстоит иметь дело с враждебно настроенной свидетельницей. Что ж, по крайней мере понятно, на каком мы свете. Пора ставить ловушку.
— А чего ж им было не ладить? — сказала Кэти.
— У них не вышло недоразумения из-за машины? Прошу извинить, но я обязан задавать эти вопросы.
— Не знаю я ни про какие недоразумения, — ответила Кэти.
— Быть может, я ошибаюсь, но, насколько мне известно, ваш деверь одолжил машину и помял ее и ваш муж был очень этим недоволен.
— По-моему, нет, — сказала она. — Был такой разговор, чтоб поменять машину, и вроде муж поручил это Брону. Чего тут быть недовольным?
Так или иначе, чтоб муж вернулся, ей вовсе не хочется, подумал Бродбент. Одно не ясно: знает она, что его нет в живых, или только желает ему смерти?
Теперь ловушка готова.
— Насколько мне известно, миссис Оуэн, ваш муж страдал расстройством сердечной деятельности? Как по-вашему, может быть, с этим и связано его загадочное исчезновение?
Перед тем как отправиться на «Новую мельницу», Бродбент побеседовал с доктором, пользовавшим Ивена. «У него оказалось несварение желудка, — сказал доктор. — Газы, если можно так выразиться, давят на сердце. Мы на всякий случай сделали электрокардиограмму, она показала небольшую сглаженность T-волн. Ничего серьезного».