В мою задачу входило прикрывать нашу группу истребителей. Я сначала так и делал. Потом вижу, что истребителей нет, бомбардировщики вышли одни – я решил помочь нашим, так как у нас была четвёрка, а бомбардировщиков было очень много. Со своим ведомым Камчатновым[359] мы навалились на одного бомбардировщика, как раз ведущего. Он только вышел из пикирования, и мы начали его бить. У него загорелся мотор и плоскость. Я отваливаю, так как этот должен был уже упасть. Смотрю, Камчатнов идёт за мной. Я перехожу к другому. Дал примерно очереди две, потом замечаю, что мимо меня летят красные шарики, я развернулся и вижу, что у меня в хвосте сидит истребитель «фокке-вульф» – их, видимо, вызвали по радио. А кроме того, стала подходить и ещё одна группа бомбардировщиков с истребителями. Я тогда бросил бомбардировщиков и начал выполнять свою задачу. Но моему ведомому неудобно было выбить противника из-под моего хвоста, но я сделал штопор, и тогда ведомый сошёлся с ним на лобовых, и тот ушёл.
Потом мы стали запрашивать свою станцию, чтобы выслать истребителей, так как восьмёркой их невозможно атаковать, так как их было до 30 штук, не знаешь буквально, куда деваться, и здесь пикирует и бомбит, и там. А кроме того, у некоторых наших все боеприпасы были расстреляны, и приходилось делать ложные атаки. Но, видимо, что с рацией что-то было, и помощь не пришла. Бомбардировщики в это время ушли. А так как у нас и горючее уже стало выходить, мы полетели тоже домой.
Следующий вылет был уже к вечеру. Сначала мы встретились с истребителями, слой облачности был низкий – 400 метров, были разрывы, была ещё кучевая облачность. Мы встретились в кучевых облаках. Станция наведения говорит, что в облачности работают Ю-88. Тогда пришлось бросить истребителей, так как они большого вреда не могли сделать для наземных войск, и броситься в кучевую облачность. Я с 2–3 очередей сбил одного Ю-88[360]. Здесь опять навалились их истребители, и пришлось связаться с ними. Этот самолёт записали мне, а первый – Камчатнову.
На этом день кончился, но бой был очень интенсивным. И они, и мы использовали облачность. Количественное преимущество было их, но превосходство в воздухе было наше, так как мы не давали им работать. Хотя они приходили эшелонами, но они даже не сбросили бомб. А истребителей мы гнали здорово.
Вылетели утром. С утра солнце – с нашей стороны. К двум часам оно нейтрально. В воздухе была дымка, была очень плохая горизонтальная видимость. Если смотреть на солнце, то всё сливается. На территории противника была облачность высотой метров 600–800, высокий слой. Я был сверху, а Мошин – в нижней группе. Подходим к цели. Я заметил слева в дымке к солнцу два самолёта на нашей территории, но нужно было установить, кто это? Немцы обычно заходят на нашу территорию, если солнце с нашей стороны, а ведь меньше всего ждёшь противника со своей стороны. И я решил посмотреть, не заходит ли противник ко мне с тыла. Я сказал Мошину, что пойду посмотреть, а вы посмотрите за мной. Договорились по радио. Я пошёл, но оказалось, что это наши Ла-5. Я обратно разворачиваюсь в правую сторону на их территорию и вижу, из-за облаков вылетает один, затем второй самолёт и идут к нам с набором высоты, но нас не видят. Это были «фокке-вульф». Я сказал Мошину, что вижу самолёты противника, иду атаковать, прикрывайте.
Мы пошли всей верхней четвёркой. Ведущий второй пары Келейников и Марков идут за мной. Я обошёл «ФВ» сверху, они не видели с солнца. Их оказалось три самолёта, по крайней мере, я больше не видел, но мой ведомый видел ещё двух. Я, по-видимому, увлёкся и их не заметил. Я захожу к крайнему ведомому, так как ему уже никто помочь не может, и сразу же начинаю с хвоста. Я развернулся на полной скорости сверху, моментально догоняю и даю одну очередь. Он сделал горку на солнце, и я его потерял, так как солнце сразу слепит. Я прикрыл газ, так как скорость была большая, и мог столкнуться. А второй ведомый отвалил сразу в облачность. А этот идёт к ведущему. Потом он пошёл на солнце. Я выворачиваюсь, смотрю, он идёт. Я дал две очереди, и у него слева от мотора выскочило красное пламя, но потухло. Он уже свалился с горки и пошёл вниз. Я – за вторым ведущим, за первым я не следил, но наша четвёрка видела, что он свалился и горел. Я пошёл за вторым в облачность. Там в него стрелял Келейников, но безрезультатно.
Здесь я сразу пошёл к речке, чтобы там спокойнее собраться, так как все рассыпались. Начал собираться. Собралось нас пять, потом вижу, ещё один вышел из облаков – шесть. Я собрал, кричу по радио, но передатчик был неважный. Меня, видимо, они не услышали, смотрю, пара пошла домой, так как время было уже на исходе, потом смотрю, и вторая пара развернулась, пошла. Смотрю вперёд, кто-то качает, я думал, что командир. И все мы пошли. Приходим домой, все сели, а командира нет. Оказывается, что в облачности, где была наша пара, была четвёрка «фокке-вульф». Наша пара была из нижней четвёрки, к ним зашла четвёрка «ФВ». Там были Мошин и Пономаренко*. Пономаренко выбил из-под хвоста командира одну из пар, а вторую пару выбить уже не мог[361].
359
Здесь и ниже в тексте несколько раз стояло «Камчатный», «Камчатным» и т. д. Такой вариант иногда встречается в документах.