Скоро оттуда мы уехали. Немцы стали наступать на Россошь, на Сталинград. Оттуда полк улетел на Москву. Это было уже осенью, в сентябре.
Я под Сталинградом сбил ещё 5 самолётов[385]. Во второй тур меня не взяли[386].
После мы улетели на Калининский фронт и стали здесь опять драться. Здесь я ещё сбил пять самолётов. Сейчас у меня сбитых 19 самолётов. На Калининском фронте ничего особенного не было. Звание Героя Советского Союза мне присвоено было на Северо-Западном фронте. Первый орден Ленина я получал в Кремле, и сейчас опять получал орден Красного Знамени в Кремле. Получилось так, что я был только один, и больше никого не было, вручал мне орден председатель Карело-Финской республики Куусинен*[387].
Четвёртого брата я пытался переводить в этот полк, но он, перелетая линию фронта на «Дугласе», погиб*. Пока я нашёл только одну сестру, она в Астрахани, а родители остались у немцев.
Сейчас мы прилетели в засаду. Здесь находится большая часть, и мы дерёмся, как положено.
В первый раз мы вылетели 12 июля восьмёркой, только их погоняли, и они разошлись. Это была первая встреча. Мы потеряли одного своего – Сафонова[388]. Красавин* здесь сбил одного «фоккевульфа». В тот день мы вылетели опять, и опять мне влетело. Вылетели мы втроём, я, Шишкин и Вишняков. Погода была очень плохая. «Юнкерсы» здесь недалеко бомбили наши войска. Мы начали «юнкерсы» атаковать. Двух сбили. Затем нам передали, что здесь ходит и корректирует «рама». Навели нас на неё, и мы ей дали. Она прямо на «живот» села, и наши пехотинцы забрали лётчика. Также Шишкин сбил один самолёт[389].
Характерный бой в тот же день вела наша шестёрка с Шишкиным. Они полетели нашим помогать, а пока летели, наши ушли, и они нарвались на 16 «фокке-вульфов». Бой здесь был большой. Мы потеряли только одного, а сбили три самолёта[390].
В этих боях у нас участвовали молодые лётчики, дрались исключительно хорошо. Что у нас характерно – это взаимовыручка. Кроме того, дерёмся мы всегда парами, и вообще немцев гоняли здорово.
Карначёнок был исключительный лётчик. У него было много сбитых самолётов, штук 15. Ему посмертно было присвоено звание Героя. Он совсем молодой – [19]20 года рождения, но имел большой авторитет, так как дрался он здорово. Парень он был очень простой и весёлый.
Здесь наша эскадрилья сбила 8 самолётов.
Если кончится скоро война, то по состоянию здоровья я, вероятно, не смогу быть лётчиком, но всё же мне хотелось бы остаться лётчиком.
В Рассказове я женился второй раз. Жена моя окончила педтехникум, очень хорошая девушка, знаем мы друг друга давно, и я очень её уважаю. Женился я в мае месяце, как раз когда получил Героя.
Героя я получил, как сказал уже, на Северо-Западном фронте.
Там был такой бой[391]. Во время боя у меня забарахлил мотор, но я заметил 2 «мессера», которые меня догоняли на нашей территории. Я сначала думаю, что это наши. Потом смотрю, нет. А затем подходят ещё два «фокке-вульфа». Чуть меня не сбили. Гоняли, гоняли, я уже сознание просто теряю. Я сбил одного из них. [Далее следует вычеркнутая фраза: Тогда они ушли, а то два заходят сверху, а два по сторонам и ведут кинжальный огонь. Я просто разозлился и прямо бросился на них. Один ушёл, а другого я сбил.] Тогда и те остальные ушли.
Но я сразу не мог понять, куда идти. Попал к Демянску, смотрю, площадка. До города ещё не дошёл, крутился около деревень. Закрутился, не знаю, что делать, не соображаю ничего. Увидел площадку, думал, что это аэродром, и решил сесть. Уже хотел садиться, смотрю, там кресты. Оказывается, это был немецкий аэродром, но самолётов там не было. А я хожу кругом. Горючего у меня уже немного, но никого нигде нет, и я не знаю, садиться мне или не садиться. Потом смотрю, один наш самолёт на животе лежит, а потом в стороне стоит целый самолёт, замаскированный. Я думаю, самолёт двукрылый, а у них «хеншели» такие, а может быть, наш У-2. Решаю садиться. Выпускаю ноги, сажусь на площадку, на самый краешек. А она сама очень маленькая, а дальше овраг, и я мог, конечно, разбиться. Садился без скорости, парашютировал, думаю, ладно, всё равно буду в овраге. Когда сел, быстро вылез, запустил мотор. А никого кругом нет. Смотрю, выходит один человек. Я решаю, если фриц, то я дам газ и улечу. Затем думаю, нет, я зарублю его винтом, так как вижу, что человек идёт без автомата, с палочкой, а пилотка опущена, как у фрицев. Подходит он ко мне, заходит. Думаю, как начнёт говорить по-немецки, так пущу самолёт. А он мне по-русски говорит: «Вы чего здесь сели, здесь такие самолёты не садятся».
386
А здесь как раз имеется в виду 1-й сталинградский тур (летний), во время которого Михаил Александрович лечился от ожогов, полученных в бою под Купянском (этот тур он, очевидно, и посчитал первым).
390
На самом деле бой произошёл на другой день, 13 июля (вылет 11.1511.50). Победы в нём одержали лейтенанты Калинин, Михайлов и Хромченков* (он и не вернулся из боя).