- Алекс...
- И что ты ответила? - сдержанно спросил он.
Она скрипнула зубами.
- Без комментариев.
Снова молчание. Оно было невыносимым. Почему он не кричит, не топает ногами, не ругается, не требует объяснений? Которых, впрочем, у нее нет.
- Ну это неоригинально... - саркастически протянул Алекс.
- А что мне надо было сказать? - осведомилась Фелиция, отступая на заранее подготовленные оборонительные позиции. - Согласись, ситуация не совсем обычная. Вообще вся эта секретность не в моем стиле.
- Хочешь сказать - в моем? - мягко спросил Алекс.
На ее щеках вспыхнул румянец.
- Но ты же настаивал на сохранении анонимности!
- И, как оказалось, понапрасну, да? Что ты теперь собираешься делать?
- Я? - удивилась Фелиция. - А что я могу сделать?
- Ну, во-первых, прекрати упрямиться, согласись на мои условия и сними фильм.
Они оба знали, что дело не в этом. Картина не могла провалиться.
- А во-вторых?
- Раз уж мы столкнулись с такими трудностями, то почему бы тебе не стать моим продюсером?
Разговор пошел совсем не так, как Фелиции представлялось: что-то не складывалось. Что? Да, вот что. Почему Алекс не устраивает скандала, не требует объяснений? Он упорно настаивал на сохранении анонимности, окружал все, что касалось сценария, завесой тайны, и сейчас должен был бы быть вне себя от злости. Однако...
О сценарии знали трое: я, Фред Брэдли и Алекс, рассуждала Фелиция. Первых двух я уже исключила, а значит... Но Алекс не мог сам сообщить о себе Белинде Маккин! Это же бессмысленно...
А почему? Как сказал Алекс, у нас возникли трудности. И создала их я... Нет. Не может быть. В моих рассуждениях какая-то ошибка.
- О чем ты думаешь? - лениво спросил он.
Чушь. Полная чушь. Зачем Алексу самому себя подставлять? Это же противоречит всем его заявленным планам.
- Неважно. - Фелиция покачала головой. - Так ты говоришь, что по-прежнему хочешь ставить фильм с нами?
Алекс пожал плечами.
- Конечно. При соблюдении известных тебе условий.
- А если "Телеграф" обо всем разболтает?
Он еще раз пожал плечами.
- Уверен, что ты в состоянии справиться с этой проблемой.
- Может быть, - согласилась Фелиция. - Но ты? Ты ведь не хотел никакой рекламы.
- И сейчас не хочу, - подтвердил Алекс. - Но при правильном подходе эта сенсация не проживет и недели. А потом я исчезну, вернусь в Новую Зеландию, и о моем местонахождении будет знать только мой адвокат.
Действительно, в компании есть только номер почтового ящика в Веллингтоне.
Фелиция внимательно посмотрела на него, стараясь не выдать появившихся у нее подозрений.
- Должна сказать, ты воспринял все гораздо спокойнее, чем я ожидала.
Он усмехнулся.
- Правда?
Ответ не уменьшил ее подозрений. Если Алекс все же решил, что немного рекламы не повредит, то вполне мог сам позвонить в газету, поставив Фелицию в щекотливое положение. Вынужденная оправдываться, она легко пойдет на уступки.
Возможно, как средство достижения цели такой способ может показаться чересчур изощренным, но в воображении Алекса рождались сценарии и поизощреннее. По крайней мере, в этом больше смысла, чем в утечке информации из "Рейнолд Пикчерз". И кто может быть более надежным источником, чем автор сценария?
Фелиция откинулась на спинку кресла и оценивающе посмотрела на Алекса. Итак, способен ли он на такое ухищрение ради достижения цели?
Невероятно, но... возможно.
- Что такое? - Алекс подался вперед.
Фелиция ответила не сразу.
- Скажи... - Она медленно допила кофе. - Эта молодая женщина, только что подходившая к тебе...
- Сестра моего однокурсника, - нетерпеливо перебил он. - Неужели...
Фелиция кивнула.
- А ее имя?
Алекс на мгновение отвел глаза.
- Разве это так важно? Почему тебя так интересует ее имя?
Она и сама пока еще не знала наверняка. Алекс не познакомил их, более того - сделал все, чтобы они не успели и словом перемолвиться. Это было бы понятно, если бы его и блондинку связывали романтические отношения. Что ж, не исключено и другое объяснение.
Был еще один небольшой факт. Голос длинноногой красотки показался Фелиции знакомым.
Она глубоко вздохнула.
- Случайно не Белинда Маккин? Из "Телеграф"? Вспомни, Алекс, напряги память. Белинда Маккин, да?
От ее внимания не укрылось ни то, как расширились, а затем сузились зрачки, ни то, как за пульсировала жилка на виске.
Фелиция презрительно скривила губы.
- Понятно. - Она покачала головой. - Зачем, Алекс?
Впрочем, ответ был уже ясен: Белинда Маккин понадобилась ему как инструмент давления на нее, Фелицию. Ради того, чтобы заставить ее пойти на уступки, Алекс пожертвовал своей тайной.
- Не трудись отвечать. - Фелиция поднялась и взяла сумочку. - Мне надо идти, я и так уже потеряла много времени. - Она повернулась, но Алекс схватил ее за руку. - Отпусти меня.
Он только крепче стиснул пальцы.
- Я же предупреждал тебя вчера: от меня не так-то легко избавиться.
Фелиция повернулась к нему.
- Да, сегодня ты уже доказал, что способен на многое.
Лицо Алекса потемнело.
- Ты не так все поняла.
- Я поняла правильно.
- И что решила?
- С учетом твоего последнего хода? - Фелиция пожала плечами. - Еще не знаю.
Да, она не приняла решения. Ей нужно было время, чтобы спокойно все обдумать, приняв во внимание не только свои интересы.
- Фелиция! - Он выпустил ее руку, ухитрившись погладить по запястью.
Ее словно ударило током.
- Я дам тебе знать, - бесцветным голосом сказала она.
- Когда?
- Когда буду готова! Да, ты подготовил сцену, но у тебя нет такой власти, чтобы заставить всех двигаться так, как тебе хочется! Мне нужно подумать обо всем! Когда приму решение - позвоню.
Алекс выслушал ее с угрюмым выражением лица и медленно кивнул.
- Только не затягивай, ладно?
- Не смей меня торопить! Ты сам создал эту ситуацию. - Видя, что Алекс готов протестовать, Фелиция остановила его взмахом руки. - Но ни ты, ни я, ни кто-либо другой не знаем, чем отзовется публикация в газетах. Подумай об этом.
Конечно, Фелиция ничего не знала наверняка, но могла догадаться. Она лишь надеялась, что Алекс готов иметь дело с последствиями своего опрометчивого поступка.
Да и ей самой не мешало к ним приготовиться.
9
Как и следовало ожидать, телефон в доме Фелиции начал звонить в половине восьмого утра.
Фелиция ответила на первый звонок, узнала, что звонят из газеты, но не из "Телеграф", и быстро закончила разговор. Через несколько секунд телефон зазвонил снова. Больше трубку она уже не снимала, хотя, возможно, звонили по поводу картины, которая сейчас находилась в производстве. В сложившихся обстоятельствах эта цепа была небольшой. Фелиция понятия не имела, как удалось газетчикам раздобыть номер ее домашнего телефона; ее всегда изумляла удивительная способность людей этой профессии находить то, что им нужно.
Разумеется, настойчивые и бесцеремонные попытки влезть в ее жизнь раздражали. Хорошо еще, что Долли крепко спала и не задавала вопросов, на которые Фелиции было бы трудно ответить.
В начале десятого кто-то позвонил в дверь, и, когда Фелиция открыла, на пороге уже стоял один из самых целеустремленных репортеров, сунувший ей в лицо удостоверение и обрушивший на нее лавину вопросов. Она отделалась сакраментальным "без комментариев" и захлопнула дверь, едва не прищемив молодому человеку нос.
Фелиция знала, что это только начало, что вся эта свора ожидает, когда она выйдет из дома, чтобы наброситься на нее, как хищники на добычу.
Утешало лишь то, что Алексу, по-видимому, нелегче.
Алекс!
Во всем виноват он. Ничего бы не случилось, если бы он не стремился во что бы то ни стало сделать все по-своему, доказать свое превосходство.