Почему он взъелся на меня?! Не из-за того же, что я улизнула от него на обеде, оставив наедине с Эллой Львовной?!
Едва сдержалась, чтобы не нахамить. Сжала пальцы в кулаки, стараясь вернуть себе самообладание. Гнев в паре с вспыхнувшей обидой не давали мне сосредоточиться на задаче.
Спокойно, Соня! До конца рабочего дня осталось меньше получаса. Ты справишься! Получишь сейчас скан с подписями этих мозгоклюев и швырнёшь распечатанную бумажку Симановичу на стол. Пусть ей подавится!
— Долго ещё? — снова раздраженно интересуется со своего места.
Замечаю, как другие сотрудники, находящиеся в кабинете, недоуменно косятся в сторону наших столов. Похоже, все задаются вопросом, какая муха укусила этого мужчину.
— Сказали, что сейчас пришлют. Жду! — довольно грубо отвечаю, гипнотизируя экран.
— Позвони им! — кидает повелительно.
— И пяти минут не прошло, как я общалась с их менеджером! — сердито цежу сквозь зубы, чувствуя, как меня начинает трясти от такой манеры общения.
Скан с подписями приходит ровно в семнадцать тридцать. Нервно распечатываю его, глядя, как несколько человек из нашего кабинета уже собираются домой.
Симанович сидит неподвижно как статуя, хмуро уставившись в свой монитор. Его лицо как-то неестественно напряжено. Но мне всё равно! Теперь можно свалить отсюда.
Стремительно подхожу к столу Константина Станиславовича с намерением без слов положить ему под нос злосчастную бумагу и испариться из кабинета. Но когда протягиваю листок, мужчина резко его перехватывает, задевая мою ладонь своей рукой. Так нелепо и долго касается, будто делает это нарочно.
По моему телу молнией проносится дрожь. Щеки мигом вспыхивают. От возмущения? Конечно! Но Симанович с отстранённым видом пялится на бумагу, и мне не остаётся ничего, кроме как, схватив свою сумочку со стула, метнуться к шкафу с верхней одеждой.
— София! Задержись! Надо ещё кое-что сделать… — командует с места.
На этот раз просьба в его привычном тоне, не в таком дерзком, как до этого. Но я слишком взвинчена, чтобы подчиниться.
— Не могу! У меня дела! Я очень тороплюсь! — отвечаю не глядя на Константина Станиславовича. Быстро накидываю свою куртку и буквально выбегаю из кабинета. — Попросите кого-нибудь другого!
10. «Зачем он врёт?»
Вот честно, я думала, что мне прилетит за то, что вчера сбежала с работы, проигнорировав просьбу Константина Станиславовича остаться. Он же начальник отдела как — никак. Почему-то казалось, что я приду на следующий день и прямо с утра получу выговор от самого Филиппа Ильича за неповиновение, ведь как ни крути, а генеральный директор всегда твердил, что в случае надобности у всех у нас ненормированный рабочий день.
Может, мне даже хотелось, чтобы Симанович на меня нажаловался, чтобы его образ доброго и порядочного мужчины, продолжил рушиться. Потому что после его вчерашних наглых приказов и унизительных взглядов на меня трещины пошли ещё какие.
Я сама не понимала, почему теперь сердилась на него. Сердилась и в тоже время недоумевала: с чего вдруг он так со мной начал себя вести. Хотя мне определенно будет проще, если Симанович станет подобием Филиппа Ильича. К такому точно ничего запретного испытывать не станешь. Даже думать об этом противно!
Но чуда вновь не произошло… Всё стремительно стало в разы хуже. Для меня.
Я специально появилась на работе впритык, чтобы, не дай бог, не остаться с Константином Станиславовичем наедине в кабинете. Однако это не помогло. Уже через полчаса после начала рабочего дня все сотрудники будто испарились. Кого-то вызвало к себе начальство, кто-то бегал по своим мелким поручениям по всему офису. А я чувствовала, как растёт напряжение между мной и Симановичем, когда последняя оставшаяся на своём рабочем месте девочка — менеджер куда-то свалила, прикрыв за собой дверь.
Я нервно сглотнула и сосредоточено начала тарабанить пальцами по клавиатуре.
— Соня, извини, если вчера был с тобой резок. Просто ты попала под горячую руку… Я не хотел тебя обидеть.
Чувствую, как он прожигает меня испытывающим взглядом, но к нему не поворачиваюсь.
Ну, блин! Зачем он извиняется?!
И что мне на это сказать?
Ничего страшного, Константин Станиславович! Меня даже устраивает, когда вы ведёте себя, как козел. Так легче вас презирать и подавлять в себе моё ненормальное влечение к вам?! Чёрт!