Симанович, будто прочитав мои мысли, вглядывается в свои наручные часы и громко вздыхает.
— Давай я сейчас сразу позвоню Филиппу Ильичу и объясню ситуацию? Скажу, что я их потерял? Может, быстрее будет съездить за запасными ключами… Они у него где-то должны быть. А потом позвоню Людмиле этой, чтобы она раньше времени не приезжала…
— Нет, не берите мою вину на себя. Это неправильно… — превозмогая огромный ком в горле, тихо произношу, а сама вспоминаю, как несколько часов назад Филипп Ильич в своём кабинете говорил, что доверяет мне больше всех.
Почему я стала такой рассеянной, мать вашу?!
Ответ стоял прямо передо мной и решал нашу проблему.
— Да ерунда это всё, не переживай! — внезапно мужчина делает шаг навстречу, заглядывая мне в глаза.
Он добродушно улыбается и тянется за своим телефоном. Ищет контакт нашего генерального и, клацнув по нему, подносит мобильник к уху, не отрывая от меня своего успокаивающего взгляда.
Первые секунды я молча наблюдаю за ним.
— Нет! — неожиданно даже для самой себя вскрикиваю.
Не знаю, что на меня находит, но я хватаю руку, в которой Константин Станиславович держит сотовый, и пытаюсь забрать у него устройство. Стараюсь сбросить вызов.
И у меня это получается. Звонок прекращается. Но Симанович телефон не отпускает.
Мы вместе вцепились в его мобильник, и никто из нас не торопится убрать руку. Хотя мне следовало бы.
Невинное прикосновение неприлично затягивается. Наши взгляды одновременно встречаются.
Воздуха в этом грёбаном подъезде становится чертовски мало. Мое дыхание от волнения тяжелеет и учащается. Мужчина тоже не двигается, словно его также, как и меня, парализовало.
— Я сама позвоню! — опомнившись, мысленно даю себе оплеуху, разжимаю пальцы и пячусь назад.
Мой взбудораженный голос, должно быть, выдаёт меня с потрохами.
Встав полубоком, я достаю свой телефон и, стараясь ни о чем не думать, набираю телефон Филиппа Ильича. Внутренности скручивает от избытка вытесняющих друг друга эмоций. Сейчас я точно получу по шапке. Пусть хотя бы это меня немного встряхнет.
— Пойдём обратно в машину! Какой смысл тут стоять?! — полушёпотом произносит Константин Станиславович, подхватив с пола пакеты, и торопливо направляется к лифтам.
Я не хочу, но улавливаю в его резких, дёрганых жестах смущение.
Нехотя плетусь за ним, слыша в трубке первые гудки.
— Не берет! — грустно резюмирую, когда мужчина складывает пакеты обратно в багажник. — Что же делать?
— Занят, похоже. Перезвонит… — Симанович подходит к водительской двери и вытаскивает из кармана бумажку со списком. — Я сейчас женщину эту наберу, скажу, чтобы она пока не торопилась.
— А я в офис позвоню, попрошу у Зарины проверить мой стол.
Константин Станиславович одобрительно кивает и начинает свой телефонный разговор. Я же жду, когда мне ответит Зарецкая.
— Соня, да я уже сто раз посмотрела — ни на, ни вокруг, ни под твоим столом нет никаких ключей! Что ты ещё от меня хочешь?! Вместо того, чтобы собираться домой, я и так вынуждена делать за тебя твою работу. Так что — хватит меня отвлекать!
— Да, прости! Ты можешь мне на понедельник оставить две последние заявки. Там вроде бы не к спеху…
— Филипп Ильич сказал, чтобы я сделала всё!
— А он сейчас в офисе?
— Откуда мне знать?! Я что, секретарь? Возьми и позвони Нине! — Зарина практически срывается на крик и бросает трубку.
Чувствовала же я, что не надо мне ехать.
— Ну что там? — в голосе Симановича звучит тень надежды.
— Ничего… Их там нет, — отворачиваюсь, вглядываясь вдаль, чтобы Константин Станиславович не заметил, насколько сильно я расстроена.
— О, Филипп Ильич мне сам звонит! Сейчас отвечу ему, ладно?
Я неопределённо пожимаю плечами, тем самым признавая, что конкретно облажалась.
Симанович отходит от своего автомобиля достаточно далеко. Я делаю попытку прислушаться к его разговору, но он говорит слишком тихо, чтобы я хоть что-нибудь смогла разобрать.
Щурясь, стараюсь считать его мимику, но безуспешно. Внутри всё грохочет от неопределенности.
Через несколько минут Константин Станиславович возвращается к машине. Кажется, я, пока слежу за ним, не дышу. Позволяю себе сделать вдох только, когда замечаю на лице мужчины тёплую улыбку.
— Ну? — не выдерживаю я.
— Всё под контролем! — спешит заверить меня Симанович, направляясь к водительской двери. — Садись в машину!
Повинуюсь, но лучше себя не ощущаю. Недосказанность бесит.