— За счет чего вы мыслите это сделать?
— За счет утилизации отходов. Вы не можете представить, сколько добра выбрасывается вон, или в лучшем случае — сжигается. Мало того, что пропадает ценнейший продукт… пропадая, он наносит вред земле, воде и атмосфере…
— Неужели на комбинате никак не используются отходы? — удивился я, зная теоретически, насколько богата древесина разными полезными веществами.
— Что вы! Используются, — торопливо проговорил Семен, вроде испугавшись, что могло быть иначе. — Из «хвостов» целлюлозно-бумажных производств выпускают множество ценных промышленных продуктов: канифоль, клей канифольный и силикатный, таловое масло, литейные концентраты, пек, кормовые дрожжи, этиловый спирт… Всего не перечислишь. К сожалению, львиная доля отходов пока идет на свалку или вылетает в трубу. — Он указал рукой влево. — Видите, сколько их, труб?! И все дымят. Круг-ло-су-точ-но! И только две из них, самые мощные, тэцовские, выбрасывают угольный дым, остальные топятся ценнейшими отходами древесины. Ладно, хоть какую-то пользу приносят: греют воду и дают пар… Вы запомните, что наше производство это — древесина, вода, пар. И, естественно, химикаты. Остальное делают машины под руководством людей. А теперь уже многими процессами управляет электроника по автоматизированной системе…
Этот парень все больше и больше удивлял меня кругом и масштабностью интересов. Частенько в жизни и в литературе мы примитивно мыслим о современном рабочем, ограничивая зону его деятельности процентом выполнения плановых заданий, номинальным участием в общественной жизни, кругом семьи и традиционными увлечениями в свободное время: машина, мотоцикл, рыбалка, домино, охота… Мы редко знаем, какие глобальные проблемы волнуют рабочих людей, таких, например, как мой случайный попутчик от станции. И волнуют не абстрактно, а глубоко и конкретно.
Подумав об этом, я спросил:
— Вы не пытались высказать свои соображения через печать?
— В этом году у меня была курсовая работа на близкую тему. Частично я опубликовал ее в областной газете под рубрикой «Рабочий поднимает проблему». Это была, конечно, не очень глубокая вспашка. Чтобы копнуть поглубже, надо переходить на работу в отдел охраны природы, куда-нибудь на биологическую станцию…
— У вас есть специальный отдел охраны природы?
— Да. Создан несколько лет назад. Очень серьезная контора. И руководит ею талантливый инженер — Андрей Тимофеевич Олейник. Советую познакомиться, не пожалеете. Он расскажет вам много интересного. Между прочим, вы знаете, что сейчас в Ашхабаде проходит очередная ассамблея Международного союза охраны природы?
— Слышал информацию по радио.
— А я слежу за всеми материалами, какие дают в печати, — похвастался Семен. — Понимаете, приводятся такие цифры и факты, звучит такая тревога за сохранение среды обитания животных, растений и, следовательно, человека, что тут, пожалуй, призадумаешься… По данным виднейших ученых, целой тысяче видов животных и двадцати пяти тысячам растений угрожает полное исчезновение. Наша планета ощущает кислородный голод, потому что хищническое уничтожение тропических лесов ведется со скоростью двадцати гектаров в минуту; вдвое быстрее идет превращение суши в пустыню. Непомерные аппетиты людей, желание урвать от природы побольше ее запасов уже привели к тому, что ежегодно из недр нашего шарика извлекается сто миллиардов тонн различных минералов. А ведь запасы их не безграничны, как думают некоторые наивные люди.
Но самое обидное и страшное в том, что девяносто процентов этого головокружительного объема идет в отходы. Как это выглядит в жизни, вы увидите собственными глазами, посетив комбинатовские хранилища активного ила, шламо- и шлаконакопители…
Из-за поворота вынырнули два автобуса.
— На станцию идут, а мы уже дома. И свежим воздухом подышали, и поговорили, полагаю, по-хорошему. Я доволен. Спасибо за компанию… Шаги вы, конечно, не считали… Уверяю вас:.шесть тысяч триста семьдесят пять. Проверял много раз…
— Верю на слово.
Мы подошли к развилке и остановились у комбинатовской доски Почета.
— Вам — налево. Мне — направо. Если есть желание— запишите мои координаты. И заходите при случае в гости. Буду рад…
ГИМН БУМАГЕ
Если современный период жизни характеризуют названием железного века, то с таким же правом его можно назвать веком бумаги», — сказал великий Менделеев почти сто лет назад.
Бумага!
До ее появления человечество прошло сложный путь поиска средств письменного общения. Археологические раскопки свидетельствуют о том, что древние летописцы предполагали донести историю своего времени в далекие от них века. Поэтому и сегодня не теряет своей правоты и актуальности мысль поэта: «Молчат гробница, мумии и кости, лишь слову жизнь дана: из древней тьмы, на мировом погосте, звучат лишь письмена…»
Предтечи бумаги — камень, кость, кожа, папирус, пергамент, береста… К двум великим открытиям жителей Древнего Востока — компасу и пороху — предание относит третье, не менее великое — бумагу, изобретенную китайским рабом. Это случилось почти две тысячи лет назад.
Научились делать бумагу и в Европе, в частности итальянцы и французы. Но на это им понадобились сотни лет. Производство имело уже элементы некоторой механизации: для переработки сырья применили энергию падающей воды — своеобразное начало технической революции. Полную революцию по тем временам осуществил француз Николай Луи Робер — изобретатель первой бумагоделательной машины.
В России до XIV века основным писчим материалом была береста, о чем свидетельствуют многочисленные находки берестяных грамот на территории древнего Новгорода.
В то время русские писцы пользовались и бумагой, «заморской», дорогой, превышавшей по цене кожу. На рубеже XV века писец, переписавший евангелие для Кирилло-Белозерекого монастыря, в предъявленном за работу счете указал стоимость материала: «…на кожу преже того дал тожь три рубли…» Из берестяных грамот, расшифрованных учеными, стало ясно, что во времена приведенной записи три рубля были значительной суммой: за рубль можно было купить коня…
В числе организаторов бумажного дела на земле российской был посадский человек, ставший затем дворянином, Афанасий Гончаров — прадед жены Пушкина— один из самых богатых людей России того времени.
Строительство Московского печатного двора способствовало развитию производства отечественной бумаги. Первая фабрика возникла на реке Пахре, неподалеку от столицы. Вторая — прямо в стольной, на Яузе, при царе Алексее Михайловиче, отце Петра Первого.
Если бумагоделы Древнего Востока, да и европейцы тоже, в качестве исходного сырья применяли ростки бамбука, шелковичные коконы, пеньку, хлопок, всевозможное тряпье, то при машинном способе производства все это оказалось малопригодным. Для получения целлюлозы и, следовательно, хорошей бумаги требовался лес. И не любой, а только хвойных пород.
Несмотря на практически неограниченные запасы хвойных лесов, бумагоделательная промышленность царской России находилась в жалком состоянии. Поэтому в первом народнохозяйственном плане Советской власти — плане ГОЭЛРО — бумагу включили в перечень десяти основных видов продукции, крайне необходимых молодой Республике Советов. Годовой выпуск ее предусматривалось довести примерно до 700 тысяч тонн, против 20 тысяч 1920 года. Бумага требовалась рабоче-крестьянской стране как хлеб, как свет, как воздух. Без книг и тетрадей нельзя было вытащить из многовекового невежества миллионы безграмотных людей…
Вспомнив эти цифры, я спросил своего гида:
— Тамара Ивановна, сколько бумаги выпускает ваш комбинат?
— В этом году будет выработано свыше 900 тысяч тонн
целлюлозы, более 220 тысяч тонн бумаги и примерно столько же картона…
Мы ехали по внутризаводской территории к лесобирже, откуда начинает путь древесина, которой суждено стать этими самыми тоннами целлюлозы, бумаги, картона…
Полчаса назад я еще беседовал с главным инженером комбината Павлом Николаевичем Балакшиным, исполнявшим обязанности генерального директора. Александр Александрович Дыбцын находился в отпуске, но, судя по оперативным сводкам, которые регулярно выписываются на щите у центральной диспетчерской, отсутствие «генерала» не убавило высокого ритма и трудового напряжения. А ведь порой отсутствие первого руководителя незамедлительно сказывается на делах коллектива.