В страхе я прижимаю всех троих к груди.
За моей спиной — негромкий смех, Красивый, грудной… И смеются там двое.
«Убедилась, сестрица? Эти комочки уже сейчас каждого заставят себя уважать. Ничего не бойся, Ваня, мы просто заглянули на минуточку, посмотреть… И благословить».
«И благословить. Клянусь, я им не наврежу».
«Счастлива будь, Обережница!»
Спасибо, Макошь. И тебе спасибо, Морана. Получить от тебя такое обещание… дорогого стоит.
Скрипнув, приоткрывается дверь палаты. Сперва кажется, что она открылась само по себе, но вот у самого пола, цокая когтями, проскакивает тень. Огромный пёс осторожно кладёт на постель букет полевых цветов — ромашек, маков, колокольчиков, вперемежку с пшеничными колосьями. Чья-то рука, более привыкшая к мечу и копью, перевязала пышную охапку широким воинским кушаком.
Пёс, махнув хвостом, подбегает к окну, становится передними лапами на подоконник и негромко гавкает. И ещё не встав, не подойдя, я знаю, кого увижу в саду Белой Розы.
Спасибо, Васюта.
Придёт время — и эти маленькие сильные ножки, что уже сейчас пытаются брыкаться, протопают по ступеням твоего терема в Ново-Китеже. По садовым дорожкам Эль Торреса. По земным трассам и по дорогам Ильтариума. По горным тропинкам Рая. Но пока… для них всё только начинается. С меня. С той, что для них пока что и богиня, и все миры, и просто Мама.
Конец