Дорога в Эс-Дорхан верхом продлилась четыре дня. Во время пути Таса почти не расспрашивала отца о своем будущем муже, но однажды на очередном привале удивилась тому, что не встречалась с ним раньше, ведь они с Иземом уже побывали в Эс-Дорхане три года назад.
- Тогда Саден вместе со своим отцом уезжал из города по торговым делам, но ты встречала его мать. Помнишь ту благородную женщину, которой мы наносили визит однажды под конец нашего пребывания в Эс-Дорхане? У нее еще в косы был вплетен речной жемчуг и он так понравился тебе, что она подарила тебе нить.
- Келла - мать моего жениха? - поразилась Таса.
Отец кивнул:
- Да. Ты помнишь ее?
- Конечно, она была так добра и мила. Я помню ее, хоть прошло уже три долгих года. Я рада, что увижусь с ней снова, - от мысли, что она снова встретит женщину, подарившую ей короткую материнскую ласку, которой Таса была лишена, на сердце у девушки потеплело.
«Такая чудесная женщина не могла воспитать плохого сына», - подумала она. Но отец разрушил её ожидания.
- Мне жаль, дочка, но Келла скончалась от лихорадки прошлой весной. Теперь она будет смотреть на свадьбу сына с небес вместе с богами.
От этой новости Тасе стало совсем скверно на душе. В Город Воды теперь хотелось еще меньше, а ночью её опять преследовали Белая Женщина и Всадник со своей армией. Девушка во время путешествия гадала, что могли значить эти сны. Уж не провидческий ли дар в ней открылся? Может, стоит поделиться этим со жрецом Ах-Арода?
Потом Таса стыдилась этих мыслей. Ей не стоит беспокоить жреца такой ерундой. Всего-навсего кошмар. Если бы она родилась с даром, духи давно бы указали жрецу на нее, и он призвал бы ее к себе в ученицы.
Три дня в Городе Воды пролетели быстро. Сначала, попав под ливень, мокрые и грязные они подъехали к каменным воротам Эс-Дорхана. Стражники поначалу даже не хотели пускать их за стены, потому что приняли за толпу оборванцев. Только после гневной речи продрогшего Изема, наполненной такими словами, которых благородной девушке слышать не пристало, и демонстрации его перстня их спешно препроводили в дом уважаемого и благородного Гвафа, первого советника правителя Эс-Дорхана. Этот дом был втрое больше и роскошнее дома Тасы, и она, поразившись до глубины души, оставила следы грязи и песка на мраморных плитах. Прибыли они к вечеру, и пока отец её приветствовал хозяина дома и его сына, своего будущего зятя, Тасу отмывали от дорожной грязи две служанки, а потом уложили в постель - в тот день она жениха так и не увидела.
Встретились они следующим утром за завтраком. Таса облачилась в чудное платье из голубого шелка, отороченное золотой нитью, заплела сама волосы в косы и уложила их корзинкой, а потом решительно наложила на них платок, что раньше делала нечасто. Таса редко покрывала волосы, но в этот день она не хотела, чтобы чужой ей мужчина видел хоть на один каштановый локон больше дозволенного.
Спустившись к завтраку, она обнаружила за столом отца, старого благородного Гвафа и высокого молодого юношу Садена, который и был ее нареченным. Мужчины сидели с открытыми лицами без тагельмустов, в знак особого доверия друг к другу. Её усадили за стол и расспрашивали о городе, здоровье, погоде, делах, любимой музыке - обо всем на свете, угощали удивительными яствами, подобных которым Таса еще не пробовала. Было видно, что, благодаря речной торговли, богатство правителя Эс-Дорхана росло, росло и благополучие его первого советника Гвафа. Девушка тоже была любезной, вежливой и холодной, изо всех сил стараясь сдерживать злость на весь этот город в целом и на своего жениха в частности. Молодой Саден смотрел на нее заворожено, постоянно отвешивая комплементы и подкладывая в тарелку вкусностей. Под конец трапезы он так раздражал Тасу, что она улыбалась через силу, сдерживая желание вылить на юношу бокал вина.
После еды девушку в сопровождении служанок вверили заботам молодого жениха и отправили в город. Так Изем и Гваф рассчитывали сблизить юношу и девушку, и, судя по частым взглядом Садена в сторону Тасы, им это наполовину удалось. Юноша не умолкал, показывал Город Воды, отвел в храм помолиться за счастье их будущего брака и в торговые ряды. Там он подарил Тасе кулон с овальным аквамарином.
- Его цвет - как твои глаза, драгоценная невеста, - почтительно сказал он, вкладывая украшение ей в руку.
- Вам не следует делать мне таких дорогих подарков, - мягко упрекнула его девушка.