Проект атлантизма не является чем-то новым. В отличии от сторонников мондиализации, т. е. установления единой мировой политической системы, управляемой клубом олигархов и финансистов, эта политическая идеология настаивает на доминировании США в вопросах международного порядка. В Европе ее версии известны под названием евроатлантизма и трансатлантизма.
Евроатлантизм является геополитической философией, которая построена на идее сближения государств Северной Америки и Западной Европы на основе общих ценностей — демократии либерального типа, свободы индивидуума и верховенства права. Британский политик Джон Уильямс расширяет этот термин, называя его атлантистской теологией[17]. Он говорит, что, как и любая теология, атлантистская базируется на мифе в то, что в конечном итоге геополитические и геостратегические интересы Европы и США неразделимы. Отношения эпохи Холодной войны между США, Европой и Россией Уильямс относит к очередному мифу, который в результате выразился в кризисе самоидентичности.
Действительно, в этом политическом проекте есть определенная доля мифотворчества. На практике евроатлантизм начал реализовываться после Второй мировой войны, когда США использовали миф о советской угрозе для установления своего контроля над Западной Европой и создания военно-политического блока НАТО. Именно через НАТО проводилась основная политика трансатлантического сотрудничества в Европе. Но политические векторы в разных странах отличались. Во Франции было три направления — голлизм, еврокоммунизм и евроатлантизм. В Западной Германии руководство следовало в основном Остполитик — своего рода «Драг нах Остен», но теперь уже в отношении своих бывших территорий. Италия в евроатлантиз-ме поддерживала только оборонную составляющую и еще до распада СССР ее интерес к атлантизму начал постепенно снижаться, что проявилось в отказе этой страны участвовать в бомбардировках Югославии в 1999 г. Ряд исследователей (Петро Пирани)[18] связывает это со стратегической культурой Италии, которая основана на прагматизме и пацифизме. Италия связана также с появлением самого неологизма «неоатлантизм», который в 1957 г. использовал Джузеппо Пелла[19] для определения новых отношений между членами атлантического сообщества. Его придумали Президент Республики Джованни Грончи, лидер христианско-демократической партии Аминторе Фанфани и президент ENI Энрико Маттэи для итальянской стратегии в Средиземноморском регионе, где итальянские интересы могли бы играть значительную роль. Соответственно, усилия Италии были направлены на развитие автономии в пределах Средиземноморья и активной роли на международной арене тогда, когда это было выгодно[20].
Активизация евроатлантизма началась с падением Берлинской стены. Во-первых, Атлантический совет, международная неправительственная организация, созданная в 1961 г. в странах НАТО, стала открывать свои филиалы в странах Восточной Европы[21]. Вместе с этим подобные процессы происходили в политико-экономической сфере. В 1990 г. была подписана «Трансатлантическая декларация», которая устанавливала режим консультаций между председателем Европейского союза, главой Еврокомиссии и президентом США один раз в два года. Другая организация — «Трансатлантическая сеть полиции», создана в 1992 г. и включает в себя членов парламентов Европы и США и деловые круги. Непосредственно эти деловые круги заинтересованы в сдерживании экономической экспансии России в Европу и надеются для этого в качестве инструмента использовать трансатлантическую сеть полиции. В 1998 г. в Лондоне было учреждено «Трансатлантическое экономическое партнерство»[22].
В Центральной Европе экспансия атлантизма также проходила при участии весьма влиятельных фигур. В Праге в 1996 г. по инициативе Института предпринимательства США (один из «мозговых центров» неоконсов) и при участии Вацлава Гавела, Маргарет Тетчер, Гельмута Коля, Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского была запущена «Новая атлантическая инициатива».
Определенное затишье последовало с 1999 г., когда обнажился Косовский кризис и евроатлантизм рассматривался только с позиций безопасности и миротворчества.
События после сентября 2001 г. вскрыли противоречия между США и Европой, в основном по вопросам региональной безопасности. На какое-то время Европа вышла из-под влияния США и реализация атлантистского проекта в Европе была еще более заторможена. Иво Даалдер, сотрудник Института Брукингс, один из подписантов PNAC (Project for New American Century — одна из лобби групп американских неоконсерваторов, куда входят высшие политические деятели США) в работе «Конец атлантизма»[23], вышедшей в 2003 г., отмечал, что Европа будет и далее отдаляться от США. Автор также упоминает идеи британского геополитика Хэлфорда Макиндера, инициатора создания санитарного кордона между Советской Россией и Германией в 20-х гг. прошлого века, насчет Хартленда и постоянные усилия американцев по контролю над евразийскими сухопутными территориями. Но, несмотря на видимость антиамериканских настроений в ЕС и ряд объективных причин, на уровне влиятельных политических групп американцам удалось найти точки соприкосновения с европейцами по ряду критических вопросов.
17
18
20
22
23