Беглец тяжело врезался в скалу недалеко от инспектора. Его запыленное лицо сплошь покрывали кровоподтеки и ссадины…
— Вы арестованы, — спокойно заявил Вард.
Кенни повернул голову, попытался встать, но тут же взвыл от боли и с видом побитой собаки посмотрел на полицейского.
— Не валяйте дурака, Кенни! — посоветовал инспектор.
До появления сержанта и местного полицейского неудачливый беглец больше не двигался с места. Позвали врача. Узнав, что у Кенни сломана нога и он, очевидно, сильно страдает, Вард решил, что арестованный пока не годится для допроса.
«Скорая помощь» не заставила себя ждать, но, прежде чем Кенни повезли «больницу, врач, опасавшийся, что у раненого поврежден позвоночник, сделал ему укол морфина.
Вард отряхнулся и сполоснул лицо в раздевалке у дамбы. Больше всего его беспокоило, что Джордж Фраттон мог узнать о происшествии и сбежать из гостиницы. Полиция Борнмута обещала усилить наблюдение.
Вард вместе с сержантом подъехал к гостинице на машине, и дежурный сообщил, что, с тех пор как он на посту, из здания никто не выходил. Было уже час пополудни, и гонг возвестил, что настало время второго завтрака.
Вард и молодой сержант из борнмутской полиции вошли в холл. Две пожилые дамы, направлявшиеся в столовую, смерили их удивленным взглядом. По лестнице спускалось несколько других постояльцев. Инспектор собирался вызвать управляющего и узнать, у себя ли «мистер О. Смит», как вдруг на верхней площадке лестницы появился Джордж Фраттон.
Глава 19
Второй арест
Фраттон застыл, загораживая проход. Двое мужчин у него за спиной нетерпеливо ворчали, но бизнесмен и не думал двигаться с места. Вард недовольно сморщился.
— Спускайтесь, мы арестовали Кенни.
Джордж Фраттон начал спускаться под удивленными взглядами постояльцев. Двое борнмутских полицейских стояли у входа в гостиницу. Фраттон не пытался бежать и, когда инспектор сообщил ему, что он арестован по подозрению в убийстве Сесила Уилберфорса, не сказал ни слова. Один из агентов ощупал его пиджак и карманы брюк, но пистолета не обнаружил.
Борнмутские полицейские взяли на себя обыск в гостинице и обещали уладить все формальности, а Варда и Фраттона повез в управление сержант из Уэллинга. Там Джорджу предложили дать показания, и он впервые за все это время открыл рот:
— Мне нечего сказать.
Вард оставил его под надзором, приказав накормить, а сам поехал в город обедать вместе с борнмутским суперинтендантом.
По возвращении он узнал, что местная полиция не обнаружила в комнате Фраттона ничего подозрительного.
Милдред подумала, что в доме вдруг воцарились непривычные тишина и спокойствие, хотя там постоянно было несколько полицейских, в том числе хорошо знакомый ей Леверетт.
Она страшно переживала, упрекая себя за излишнюю болтливость и опасаясь, как бы это не привело к аресту, а потом и к осуждению Джорджа. Милдред изо всех сил внушала себе, что Джордж не виноват, но волей-неволей испытывала некоторые сомнения. И все же, в любом случае, она любила мужа и страшно боялась, что, желая помочь, на самом деле погубила его.
Во вторник, во второй половине дня, разглядывая у себя в спальне фотографии детей, Анны и Джона, Милдред вдруг подумала, что они, быть может, прочитали в газетах обо всех домашних происшествиях. Хорошо еще, что оба сейчас в колледже! Она позвонила директору Джона, и тот обещал сам поговорить с мальчиком. Директрисса Энн поступила точно так же, и Милдред немного успокоилась. Однако вскоре из холла послышался знакомый голос:
— Миссис Фраттон дома?
Суперинтендант Монк разговаривал с дежурным полицейским. Милдред ожидала, что он не замедлит вернуться, но присутствие «человека из Ярда» ее пугало.
— Да, сэр, — услышала Милдред. — Миссис Фраттон в гостиной.
Монк постучал в дверь, и хозяйка дома неуверенно пробормотала: «Входите».
Гигантская фигура суперинтенданта выросла в дверном проеме, и Милдред вдруг показалось, что она видит его в первый раз. Несчастную женщину охватил ужас. Монк позволил Вивьен Грей остаться в комнате, и та застыла у окна. Зная часть правды о прошлом девушки, Милдред прекрасно понимала, почему она так нервничает в присутствии полицейских. Она предпочла бы остаться с суперинтендантом наедине, но на этот раз он вел себя совсем по-другому — как врач или священник, вынужденный сообщить дурную новость.
— Вы хотите поговорить со мной, мистер Монк?