Я должен был установить на церковных башнях, пропилеях и других наблюдательных пунктах телефонные подключения и светосигнальные устройства, работавшие по сложной схеме, которые координировали разрозненные действия и объединяли их в одно целое. Подходящие для этого радиоаппараты еще не были изобретены.
В программу одногодичной подготовки связистов входил марш-бросок на 250 км, с выходом в район учений дивизии на тренировочном полигоне Графенвёр. Отношение к нам со стороны хозяев, у которых мы останавливались на постой, было различным. Рабочие кирпичной фабрики в Эргольдсбахе, которые были последовательными социал-демократами, охотно вспоминали время своей службы. Нас плохо принимали зажиточные крестьяне в окрестностях Регенсбурга, у них не было для нас ни одного доброго слова. При въезде в города и большие деревни играл наш духовой оркестр, впереди шла лошадь с литаврами. В дни отдыха наши музыканты устраивали концерты. В Графенвёре часто бывал министр рейхсвера доктор Геслер, на посту бургомистра Регенсбурга и Нюрнберга он проявил себя как государственный служащий большого ума. Всегда изысканно одевавшийся, в котелке и с визиткой, он не искал встреч с нами, молодыми офицерами. Мы охотно предоставили ему право представлять наши интересы в рейхстаге.
Во время отпуска в 1921 г. я имел счастье познакомиться с будущей супругой, уроженкой Бремена. Не говоря уже о ее доброте и красоте, она обладала всеми качествами, которыми отличается человек, достойный любви.
После наступления Нового, 1922 г. я отправился обучаться ходьбе на лыжах в Оберштауфен в Алльгойских Альпах. Курс вел лейтенант Винтер, который, в свою очередь, обучался этому в Кемптене в батальоне горных стрелков. Это были счастливые недели, посвященные только спорту; со мной были десятка три солдат, бывших, как и я, новичками в ходьбе на лыжах. Вдали от казарменной дисциплины и железной дороги, по которой шло наше снабжение, на чистом воздухе и в легкий морозец мы тренировались на учебных горках, выходили в ближние и дальние маршруты по девственным снегам, сиявшим на солнце. Три недели закончились многодневной экскурсией в Рицлерн и незабываемым спуском с горы Высокий Ифен.
Кассель, 1922-1923 гг.
1 февраля 1922 г. меня перевели в Кассель. Прежде министерство рейхсвера направило запрос земельному коменданту о возможности перевода меня, простого старшего лейтенанта, в Гессен. Старший офицер подразделения связи во
2– м Генеральном командовании подполковник фон Майер, чьим адъютантом я становился, приветствовал меня вопросом, женат ли я или только собираюсь это сделать. Он произнес: «Женатые – только наполовину солдаты». Я был другого мнения. В нашем штабе были также полковник Морневег, который отвечал за работу стационарной радиостанции в деревне Нидерцверен (ныне в черте Касселя), и старший инспектор Вайраух, специалист по приборам связи. Мне, как связисту, и делать было особенно нечего. Поэтому кадровик передал мне горы личных дел. Тщательно поработав с ними, я должен был высказать свои предложения, кого из действующих офицеров и офицеров запаса следовало повысить в чине или наградить Железным крестом.
В Касселе кроме нашего штаба располагался также штаб 3-й кавалерийской дивизии и 16-й конный полк. Командир дивизии генерал-лейтенант фон Эшборн был настолько страстным наездником, что для всех заинтересованных офицеров Генерального командования и своего штаба ежедневно проводил занятия в офицерской конной школе. Впереди гарцевал его начальник штаба полковник фон Рундштедт, затем начальник оперативного отдела и начальник отдела материально-технического снабжения штаба, и последним был я, как самый младший. Для коней полагались переносные ясли, а нам – по большому стакану коньяка. Рундштедт поджидал меня перед препятствием, подогнув шенкеля, командовал и поправлял. Затем выпивал за наше здоровье. Прошло несколько дней, прежде чем он снова был с нами. Его привезли на деревенской подводе, его нога была в гипсе. Он расположился рядом с беговой дорожкой, лошади были распряжены. Обучение конной езде продолжилось. Осенние охоты, которые устраивал фон Эшборн в горной местности в окрестностях Касселя и в долине Фульды, были подлинной отрадой. Даже подполковник Майер принимал участие в конной охоте, прочих престарелых офицеров Генерального командования редко можно было увидеть верхом. Затем снова наступало краткое время работы, прерываемой в плохую погоду продолжительными беседами. Я изучал недавно вышедшую книгу «Сражение на Марне, 1914 год», автором которой был генерал фон Куль, и «Воспоминания о войне» Людендорфа и не нашел в обеих ничего о проблеме военной связи. Меня потрясли книги Эрнста Юнгера «В стальных грозах» и «Борьба как внутреннее переживание», которые возвышались до поэтики в описании душевного состояния храбрых молодых офицеров.