Мы выехали на трассу, но девушки нигде не было видно. Может, мы ее проглядели, запаниковала я. А может, она рискнула ехать автостопом? Или решила переждать в зарослях до рассвета, чтобы поменьше мелькать на дороге, из страха попасться на глаза своим похитителям? Подпрыгивая на заднем сиденье, я то и дело давала Джамшу новые указания.
– Останавливайся, мы возвращаемся! Нет, лучше еще немного проедем… Нет! Сначала вернемся к выезду из города!.. Нет, все же лучше доехать до ближайшего городка или деревни и там поспрашивать. Или лучше все же вернуться?
Джамш спокойно, как истинный пофигист, рулил вперед, тихо мурлыча себе под нос. Было непонятно, слышит он меня вообще или нет. Разозленная таким невниманием, я с силой ткнула его в спину.
– Вот она! – радостно отозвался этот престарелый хиппи.
– Кто – она? – раздраженно отозвалась я, раздираемая сомнениями, ехать ли дальше или повернуть.
– Девушка, – довольным голосом констатировал мой возница.
– Девушка?! Девушка! – Информация, наконец, достигла моего «центра приема данных». – Где?! – подпрыгнула я на сиденье и треснулась головой о потолок, а потом носом о полуопущенное оконное стекло.
– Вон идет! – Джамш ткнул длинным загорелым пальцем вперед.
Проморгавшись, я разглядела в серой пелене дождя размытую маленькую фигурку, бредущую по обочине среди велосипедистов, коров, тележек и пеших паломников. Было непонятно, как Джамш смог ее разглядеть в этой мешанине. Поскольку дорогу в очередной раз перекрыло то ли стадо бродячих коров, то ли очередной праздничный кортеж, мы еле тащились, и я, потеряв терпение, выскочила из машины и с воплем радости: «Лена! Стой!» – кинулась бегом к девушке.
Вопреки всем ожиданиям, она не бросилась ко мне с не менее радостными криками, а, наоборот, резко оглянувшись, подскочила и понеслась прочь со всей возможной скоростью.
– Эй! Ты куда?! Стой! – орала я что было сил, несясь за ней.
Бежать мне было крайне неудобно. Юбка сари путалась в ногах, сандалии так и норовили слететь с ног, и в конце концов, сбросив их, я побежала босиком, оскальзываясь в грязи и хватаясь за что попало, чтобы не грохнуться, – за волов, людей, за чьи-то велосипеды… Судя по звукам, пару человек я уронила.
Джамш припарковал такси у обочины и бежал рядом со мной ровным, размашистым шагом, не делая никаких попыток опередить меня и догнать Леночку. В правой руке он держал зонт, прикрывая наши головы.
«Что за олух!» – разозлилась я, утирая пот со лба.
Леночка тем временем свернула на какой-то узкий, уходивший в заросли проселок. И, несмотря на ее явную усталость и изнуренный вид, молодые ноги работали куда продуктивнее, чем мои, «пожившие» на свете почти вдвое дольше.
– Джамш! Она уходит! Что делать?! – крикнула я в отчаянии, не особо рассчитывая на реальную помощь.
Но Джамш переложил зонтик в другую руку, подхватил меня под локоток и потащил, как буксир баржу, я еле успевала перебирать ногами.
Мы выскочили из кустов на открытое пространство. Впереди, метрах в ста, маячил какой-то поселок. Если она туда добежит и начнет петлять среди домишек, поймать ее будет трудно. Объяснять на бегу, что я – хорошая, невозможно, я и так еле дышала, в боку закололо. Долго я так не выдержу. Девочка оглянулась, увидела и припустила так, как будто у нее выросли крылья.
Чему тут удивляться? С завидным упорством за ней несутся некий здоровенный громила в татушках и пирсинге и злобного вида одышливая индианка средних лет, в сари, обвешанная украшениями, с почерневшим от загара лицом. Загар я приобрела на необитаемом острове, и он до сих пор не «слез». А после нашего маскарада в Бристоле я так и не вернула свой светло-русый цвет волос, оставшись жгучей брюнеткой. Соотечественницу во мне не признал бы и сосед по родному дачному поселку.
Бедняжка, наверное, вообразила, что это погоня из дома терпимости настигла ее, и просто так нам в руки не дастся. Надо что-то срочно делать!
– Джамш! Она сейчас уйдет! Сделай что-нибудь! – прохрипела я, держась за бок – в глазах моих потемнело.
Выкрикнув это, я понадеялась, что он бросит меня и кинется в погоню с удвоенной энергией.
Ничего подобного! Он отшвырнул зонт, схватил меня одной рукой за шиворот, другой – за пояс и швырнул вперед, как тюк с мусором. Пролетев метров двадцать, не меньше, я врезалась всем телом прямо в Леночку, сбив ее с ног и придавив к земле. Дыхание мое от этого удара сбилось, в глазах совсем потемнело. Подо мной слабо барахталась костлявая, угловатая Лена, по-видимому, почти утратившая способность дышать.