Да и само начало перестройки в горбачёвском исполнении, как показало время, стало делом прельстительным, явлением с «двойным дном». Я уже писал в этой книге, что многие, в том числе и я, поверили ему, так как знали, что преобразования назрели, преобразования нужны. И вот явился человек из глубинки, энергичный, умеющий убеждать в своей верности социализму.
Доверив Горбачёву руль от корабля страны, доверили ему и страну, её путь и судьбу.
Уже тогда, в самом начале перестройки настораживало, что за многословием не просматривается никаких серьёзных экономических выкладок. Даже лозунг об ускорении движения вперёд конкретными делами не подкреплялся, наоборот, ускорение начиналось в обратную сторону. Приступили к всеобщей ревизии советской истории под девизом — «Никаких белых пятен». Так Горбачёв завоевал себе популярность среди общественности. Была объявлена «гласность» — и опять в направлении очернения прошлого. И снова заговорили о Сталине, хотя более 30 лет руководили страной уже другие. Возник термин «застой», взятый напрокат у врагов советского строя, как и определение, «административно-командная система», принадлежащее Троцкому.
Но и всё это не могло ещё поколебать советского строя. Нужен был хаос. И Горбачёв стал его срочно создавать.
За внешней общительностью, умением говорить по-свойски, особенно в перерывах между заседаниями, среди небольшой толпы любопытствующих гостей, виден был человек, который любит покрасоваться, поразить речью, доступностью, то есть актёр, особо и не скрывающий своего честолюбия.
Началось «впадение» в перестройку с последовательной заменой (и подменой) кадров, с упорным «выдавливанием» из Политбюро вчерашних соперников — Гришина, Романова, и противников — Щербицкого, Кунаева. Это на наших глазах совершался в сущности государственный переворот — ползучий и шумный в печати, когда охаивались вся и все, кто усомнился в линии Горбачёва.
Уместно, думаю, дополнить и страницы об антиалкогольной кампании, названной в народе «принудительной трезвостью». Мало кто заметил подлинные цели этой кампании, хотя Горбачёв однажды неосторожно обмолвился: пусть не думают, что эта кампания может родить криминальный разгул, как когда-то в Америке после принятия «сухого закона». Таким образом, Горбачёву были видны и ясны последствия. Теперь мы понимаем, оглядываясь назад, что криминальная, или «теневая», экономика была создана именно в эти годы. Родился новый слой «теневиков» — криминально-водочных. Более того — подпольное производство спиртного, торговля им, что повлекло за собой и наркобизнес и т.п., — создавали направляемый сверху хаос. В народе стали звать Горбачёва минеральным секретарём.
Такова технология создания разрушительных сил в стране. И роль Горбачёва во всем этом — наиглавнейшая.
Почему мы вовремя этого не разглядели? Здесь много причин. Оборотничество тем и опасно, что оно действует за «дымовой завесой» правильных слов и заявлений, что оно мобилизует все средства массовой пропаганды. Недавно я прочитал, что «Горбачёв — историческая пустышка». Это — сегодня. А тогда он стал организатором... нашей государственной катастрофы. Кстати, опять мало кто обратил внимание на слова Горбачёва, произнесённые в 1991 году, что через пять лет он расскажет действительные причины того, что сделал он. Прошло уже семь лет, но Михаил Сергеевич так и не открыл (уверен, и не откроет) истинные причины своих действий.
Ясно одно: экономические решения, там, где они требовались, были подменены политическими решениями. И посему перестройка не состоялась. Состоялся переворот.
«Как в своё время завершился романтический период перестройки, так приказал долго жить период «демократической романтики», — верно подметил Н.И. Рыжков, определяя характер и итоги горбачёвской перестройки.
В моей памяти запечатлелась чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР 21 августа 1991 года, где председательствующий Б. Ельцин предоставил слово Президенту «уходящей» страны М. Горбачёву. Депутаты встретили его свистом и топотом, грубыми выкриками, — и так до конца его выступления. Горбачёв стоял бледный и упорно продолжал свою речь с надоевшими объяснениями, но его не слушали.
Вот сошёл он с потным лицом с трибуны, и стали депутаты задавать вопросы, а было их много — напористых, злых вопросов. Так, депутат Б. Новиков задал сразу два вопроса: «Михаил Сергеевич, Вы в очередной раз успели подтвердить свою приверженность социализму. Одновременно Вы сообщили, что собираетесь заниматься усовершенствованием КПСС. Я задаю вопрос такой: не считаете ли Вы, что социализм должен быть изгнан с территории Советского Союза? — Первое. Второе. — Не считаете ли Вы, как эта фракция беспартийных депутатов РСФСР, что компартия Советского Союза должна быть расформирована, как преступная организация?».