И в самом деле, у нас же большинство колхозов и совхозов ещё не работало в нормальных условиях — в условиях экономической свободы. Если на деле дать им права и свободы, приблизить к селу перерабатывающие предприятия и хранилища, построить дороги, обеспечить хозяйства необходимой техникой, улучшить бытовое, медицинское и культурное обслуживание тружеников, то и результаты приблизятся к американским. А иначе село не возродить.
Но у нас пока не только не создали таких условий, но и разрушают то, что себя экономически оправдало. Возьмём специализированный Птицепром. После тщательного изучения Госпланом перспектив развития птицеводства на основе индустриальных технологий мы много раз обращались в Совмин с этим вопросом, пока не убедили руководство, что организовав Птицепром мы улучшим селекцию кур, сбалансируем корма и увеличим тем самым продуктивность отрасли.
Создавая могучий Птицепром, мы построили множество птицеферм с импортным и лучшим советским оборудованием. Это был первый опыт конверсии: прекрасное оборудование для птицеферм изготовлялось на авиационных заводах. В результате яйценоскость кур соответствовала мировому уровню. Приятно было сознавать, что Госплан СССР явился инициатором этого начинания.
Теперь же, после «перестройки» отрасли, Птицепром давно ликвидирован. Нарушались, а вернее разрушались прежние хозяйственные связи. Заводы отказались от своих договоров. И как итог этой бессмыслицы — резкое сокращение производства яиц и птичьего мяса. Ну как тут не сказать, что наши «реформаторы» зарезали курицу, несущую золотые яйца.
Спрашивается, зачем это сделано? Кому выгодно разрушение хорошо работавшей и оправдавшей себя системы производства? Кому на руку нехватка продовольствия в стране? Время показывает наглядно — кому. Мы теперь закупаем куриные яйца в Европе. Завозим пресловутые «ножки Буша» из США, где не едят эту полувредную пищу. Расходуем валюту на пищевой суррогат и, истратив деньги, не можем из-за отсутствия средств заплатить заработную плату учителям, врачам, офицерам, шахтёрам.
Это — «чёрные дыры» нашей больной экономики, спекулятивного, непроизводственного капитала.
Эти вопросы не могут не тревожить. Ведь мы имеем дело здесь с элементарным нарушением нормальных рыночных отношений. Защищая в данном случае Птицепром, я и поныне считаю важным сохранить его методы управления. Не следует разрушать то, что даёт большую пользу, и прежде всего населению России. К сожалению, такое у нас теперь сплошь и рядом.
Улучшить дело с продовольствием, товарами и услугами можно путём регулирования соотношения роста заработной платы и повышения производительности труда, не допуская при этом необоснованной эмиссии денег. Нужно тщательно отрабатывать и налоговую систему, которая может стать и хорошим потенциалом в стабилизации бюджета и определённым регулятором роста прибыли предприятий, а заодно и заработной платы.
Но, увы, та же команда, что ещё недавно восхваляла «развитой социализм», писала доклады руководству, теперь восславляет отмену регулятора, предусматривающего опережающий рост производительности труда по отношению к росту заработной платы, — мол, рынок всё сам по себе отрегулирует. В государственной машине экономики «руль» оказывается без водителя, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Был дискредитирован Госплан страны, который якобы связывал руки директорам предприятий и объединений в их хозяйственной работе. Забыто недавнее утверждение, что нужно «поднимать роль и значение Госплана». Госплан просто-напросто отменён, распущен за ненадобностью, ибо сменился государственный строй, и цель — «развитой капитализм» через «дикий» и преступный. Остаётся ещё часть государственного сектора, и, имея его в виду, я намерен вести дальнейший разговор.
Я убеждён, что в решении проблем улучшения продовольственного снабжения мы не только как прежде отстаём, а попали в безнадёжную ситуацию: фермерские хозяйства, ничтожно малые в процентном отношении, не могут давать и не дают продукции больше, чем колхозы. А сами колхозы не только хиреют, их дружно разваливают, хотя и сейчас их доля в производстве продуктов решающая. А если будет утверждён земельный закон в «демократическом» виде, на земле не останется производителей: в фермеры современный крестьянин в подавляющем большинстве не может пойти, — в силу малосемейности, в силу того, что средний возраст сельского населения в два раза выше, чем городского, в силу отсутствия технической базы, дороговизны техники и отсутствия крестьянского банка, дающего под умеренные проценты кредиты. Часть земли придёт в запустение, возникнут пустыри, а другая часть будет заложена за долги. К сожалению, это сейчас и происходит.