– Мне и чаю еще, – отозвался Евгений Петрович. И, не поворачивая головы в сторону подавшегося из кабинета Сереги, продолжил:
– Так вот, слушатель Академии, подполковник Щадов с командировкой в ЦК ВКП(б) получает и новую звезду на погоны, и возможность встречаться с высоким начальством. То есть он, оставаясь военным, начинает исполнять некую политическую роль. Эту его роль кому-то нежелательно афишировать, и потому Щадов по-прежнему числится в Академии. Ему просто как бы временно предписали чем-то заниматься. Чем конкретно?
Скорее всего, направление Щадова в распоряжение ЦК состоялось благодаря его разговору на кремлёвском приёме со Ждановым. А ему он мог быть интересен не как историк с дипломом советского истфака и не как офицер с боевым опытом Великой Отечественной, а как внук литератора царских времен с унаследованным от деда якобы научным антисемитизмом. Таковой антисемитизм, возможно, был симпатичен Жданову, но даже он, при всем его огромном влиянии в советской политике, вряд ли сам решился бы ангажировать Щадова.
В 1947-м из 10 высших руководителей СССР, то есть из 10 членов Политбюро ЦК один был евреем – Каганович, а шесть являлись еврейскими родственниками. У Молотова, Маленкова, Ворошилова, Хрущева и Андреева – жены-еврейки, у Сталина – зять-еврей. С этим обстоятельством Жданову нельзя было не считаться. И коль он запросил командировать в ЦК подкованного антисемита Щадова, то это было нужно Сталину. Ему, Вождю с абсолютной властью, ему, генералиссимусу со всесветной славой победителя фашизма, наверное, чудилась та же внутренняя угроза Советскому государству, что и неизвестному стране подполковнику Щадову. Жданов, по всей видимости, уловил схожесть мыслей генералиссимуса и подполковника и представил Сталину Щадова: вот на редкость образованный политический антисемит, кровью доказавший верность Родине, и кого, как не его, использовать в разработке и проведении тайной операции по разрешению еврейской проблемы? Это наше предположение верно почти на 100 процентов. Почему?
Евгений Петрович умолк, увидав вернувшегося в кабинет Серёгу и вслед за ним вошедшую официантку с двумя штофами и чашкой чая на подносе. Официантка изящно выставила напитки на стол, прихватила порожнюю посуду и в две секунды растворилась за дверью. Серёга немедля взялся наливать мне и себе – водку, виски – Евгению Петровичу. Тот пригубил из стопки, отхлебнул из чашки чая и впервые обратился ко мне по имени-отчеству:
– Теперь, Николай Михайлович, начинается то самое интересное, которое вы не обнаружили в недавно прочитанных вами страницах.
Личная канцелярия Генерального секретаря ЦК Сталина до 1930-го находилась на Старой площади, а потом переместилась в Кремль. Канцелярия имела и другое название – секретный отдел ЦК.
Чем сей отдел занимался, ни руководители всех прочих отделов Центрального комитета партии, ни секретари ЦК, ни даже члены Политбюро, ни, тем более, наркомы не знали – не ведали. Канцелярия Сталина была канцелярией Сталина. И только Сталина.
В 1922-м из СССР в Германию отпустили на учебу 26-летнюю актрису Ольгу Чехову – племянницу жены писателя Антона Павловича Чехова и бывшую жену его же племянника – актера Михаила Чехова. В 1936-м Ольге Чеховой, с успехом снимавшейся на киностудиях Европы и США, Гитлер присвоил звание «Государственная актриса Германии». Ольга Чехова соединяла в себе, казалось бы, несоединимое: она была близкой подругой любимой женщины Гитлера Евы Браун и преданным агентом Сталина. То есть сведения о планах и намерениях Гитлера Сталин получал из его спальни. Получал не через структуры внешней разведки, где возможна измена и утечка информации, а напрямую. В 1945-м сотрудники Министерства госбезопасности загребли Ольгу Чехову в Берлине и переместили в тюрьму в Москве. И тогда же последовал приказ Сталина: Государственную актрису Германии Ольгу Чехову вернуть в Германию, предоставить ей роскошную виллу в собственность и никогда больше не беспокоить.
Связь с Ольгой Чеховой, как и с иными особо ценными агентами Сталина, вели особые люди – люди из личной канцелярии Сталина. В штате этой канцелярии было несколько должностей сотрудников по особым поручениям. Какие поручения давались таковым сотрудникам – никому из высших деятелей СССР не сообщалось, но всем им надлежало оказывать содействие особистам и исполнять их просьбы.
– Выходит, – попытался я предугадать ход рассуждений Евгения Петровича – наш герой Щадов из Академии шагнул на самый Олимп – стал личным порученцем Сталина.