— Смелое заявление, — холодно улыбнувшись бывшему другу, невозмутимо произнёс Гордей, — ни тебе учить меня и говорить о правилах, я чту их не меньше твоего! И по благословению Прародительницы — Талия всегда была моей!
— Хватит! — грозный рык альфы клана, что до сих пор не вмешивался в диалог, перетянул на себя все внимание. — Сын, я рад, что ты жив и мне очень бы не хотелось в день твоего возвращения, оплакивать кого-то из клана. Хотите волчьего права? Будет вам! Но с одним условием: никто сегодня не умрет!
— Отпусти! — дернулась я из стальной хватки черноглазого волка, который, к моей радости и облегчению, с неохотой, но выпустил.
— Альфа! Ты говорил моей матери, что не станешь принуждать меня к браку со своим сыном! Так что же изменилось теперь? — я с мольбой и надеждой смотрела в такие же темные глаза Касьяна, как и у его наследника, с отчаянием желая услышать подтверждение давно сказанных им же слов.
— Талия, ты дорога мне как дочь, — с тяжёлым выдохом произнес Касьян, кинув мимолетный взгляд на Маяну, что пыталась привести в чувство его Луну, — но волчье право, древний закон наших предков: если мой сын выиграет бой, я буду бессилен что-либо сделать.
— Как у вас все выборочно! — вскинулась я, прожигаемая сильным чувством обиды и несправедливости, — благословение Прародительницы тоже закон, но вы можете себе позволить его обойти. Так что не так с волчьим правом? Это такой же закон, отмените и его!
— Талия! — возмущенный окрик матушки и альфы слились воедино, быстро напоминая мне, что так вести себя с главой клана может только смертник.
— Прошу прощения, альфа, — склонив голову перед мужчиной, сжала руки в кулаки, изо всех сил стараясь не разреветься от обиды и унижения на весь храм. За несколько минут моя свадьба обратилась в кошмар, который будет преследовать меня теперь всю оставшуюся жизнь!
И виноват в нем ОН!
— Даже если ты победишь, никогда, слышишь?! Никогда я не стану твоей по доброй воле! — резко развернувшись к Гордею, я ненавидяще посмотрела на того, кто разрушил моё счастье лишь одним своим появлением.
Не в силах больше выносить молчаливых ошарашенных взоров своих соклановцев, сорвалась с места и, подхватив подол нарядного платья, выбежала из храма.
Глава 4
Гордей
"Вот та "награда", о которой его предупреждал ларии! "
Оборотню пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не броситься в день его возвращения в клан за Талией, и не вытрясти из черноволосой ведьмы всю душу.
Он многим пожертвовал, чтобы выбраться из-за черты смерти живым, вернуться к той, что еще ребенком забрала себе его волчью суть!
А она…
Ненавидит его больше всех на свете!
— Мам, не смотри ты на меня так, самому тошно, — поморщился Гордей от укоризненного взгляда матери, на что та лишь упрямо вздохнула.
Амира, придя в себя, никак не могла нарадоваться счастью, что ее сын, ее плоть и кровь — жив! Она настолько была потрясена этим событие, что до сих пор, даже после сотни материнских объятий, с трудом верила, что это не сон.
— Сынок, может, передумаешь? — осторожно спросила матушка, раз третий за эти два дня, предлагая оставить Талию в покое. Ей так же, как и отцу была дорога эта упрямая волчица, и ей не хотелось, чтобы счастье для одних, обернулось несчастьем для других.
— Она моя по праву, — непререкаемо ответил волк, — и сегодня вечером, под небесным сводом освещаемым луной, это увидят все.
— Право… А как же чувства? — покачала головой мать, прислушиваясь к тихому сопению его сестренки, — Талия не нежный цветочек, она воин по своей сути и будет сражаться за свою свободу до конца.
— Ты думаешь, я не знаю что меня ожидает в дальнейшем? — невесело усмехнулся Гор, уже мысленно представляя как долог и сложен будет путь к применению и семейному счастью. Его упрямая, синеглазая бестия, еще покажет свой нрав и не раз, но ему было на это наплевать. Сейчас Гордей испытывал чувство сравнительное азарту, ведь по сути, его законную добычу чуть не увели!
"Она наша!" — его зверь с мрачным удовольствием ожидал сегодняшнего поединка, чтобы в полной мере показать себя самочке и наказать того, кто покусился на маленькую черноволосую волчицу без спроса.
— Может, и знаешь, — ответила ему Амира, но каждая мать хочет своему ребёнку счастья, а Талия кроме ненависти тебе больше ничего не предложит.
— Жизнь длинная, мама, а я терпелив, — пожал плечами молодой волк, — вот увидишь, мы еще будет счастливы.
Не желая больше обсуждать свои чувства и действия, Гордей, кивнув матери напоследок, тихо вышел за дверь.
— Лишь об этом и прошу Прародительницу, — прошептала уже в спину сыну Амира, — лишь об этом и прошу.
Талия
— Милая, ты не пойдешь к кругу? — заглянув в мою комнату, матушка в который раз задала один и тот же вопрос.
Молча покачала головой, кутаясь в легкую, но теплую шаль, которая в этот раз никак не могла согреть меня от колотившего озноба.
Тихо вздохнув, матушка молча прикрыла дверь, а я, обхватив себя руками, вновь погрузилась в свои безрадостные мысли.
Сегодня ночь волчьего права.
Со дня моей неудавшейся свадьбы прошла седмица, и теперь, когда луна вошла в свою полную силу, может свершиться правосудие, которое станет для меня самой настоящей погибелью.
"Ты одна из нас Талия, — голос альфы до сих пор звенел в моей голове, — а значит, должна чтить и соблюдать те законы, которые веками были опорой для нашего народа в борьбе за видовое выживание среди других обитателей нашего мира. Без них, мы ничем не будем отличаться от диких и необузданных в своей жестокости и безумии, одичавших."
Он был прав.
Я понимала это разумом, но чувства…
Они выжигали клеймо на моей душе, терзая ее и днём и ночью.
Ни Альтер, ни Гордей по приказу альфы не смели искать со мной встреч до схватки, а после, итак, будет понятно кого мне ожидать в "гости" в качестве супруга.
Да-да, именно супруга.
Волчье право использовали редко, а на моей памяти вообще такого вызова никогда не было. Поэтому в детали древнего ритуала меня посветила матушка совсем недавно.
Оказывается тот, кто одержит победу над соперником в боевом круге, даже без свадебного обряда перед ликом Прародительницы будет считаться мужем той, за которую бился под светом луны.
Удобно для "нареченного", не правда ли?
Всем сердцем я болела за Альтера, но то, с какой решимостью смотрел на меня в храме Прародительницы Гордей, не оставляло сомнений в том, что за "своё", наследник клана будет бороться до конца.
— Не приму его, — решительно прошептала самой себе, подсознательно, чувствуя, что на порог родительского дома за мной придет не тот, кого выбрало девичье сердце. Сердце в груди билось пойманной птицей, отстукивая тревожный ритм и заставляя тело дрожать противной мелкой дрожью. Волчица внутри меня волновалась не меньше, но что интересно, не была столь яростно настроена против кандидатуры Гордея мне в пару. Наоборот, ей, как самке, нравилась его сила, уверенность в том, что этот самец может защитить нас от любой опасности и стать тем, на кого ляжет ответственность за воспитание и обучение будущего потомства. Её волчице, да и любой другой, этих простых, основанных на голых инстинктах жизненных критериях было достаточно, чтобы повязаться с волком. Тем более когда всплыл неприятный и неожиданный для меня инцидент с истинностью. Тут, по мнению мохнатой предательницы и размышлять особо нечего, ведь от такого союза рождаются самые сильные и выносливые волчата.
А что еще нужно для продолжения рода и вида?
Поэтому ю, волчица была крайне озадачена и даже недовольна моей непримиримой позицией и отказом достойному, по ее мнению, самцу.
— Мы с тобой две крайности, одной и той же сущности, — вслух произнесла я, транслируя зверю свои чувства, мысли и желания, где еще теплилась слабая надежда на спасение.
Но и она померкла, как только в проеме сумеречного окна, с разбитой бровью, ранами от когтей и зубов на голом торсе и широких плечах, прямо передо мной возник мрачный силуэт наследника главы клана.