– Как бы мне ни хотелось перевернуть тебя на спину, наполнить тебя своей спермой и спариваться, пока у тебя не закатятся глаза, я надеялся, что сегодня мы сможем провести некоторое время вместе.
Она выгибает бровь, и я хохочу.
– Я имел в виду провести некоторое время вместе вне постели. Я думаю, мы должны узнать друг друга.
Ее глаза смягчаются, светло-голубой цвет искрится, когда она смотрит на меня. Свет, льющийся из окна, делает ее похожей на ангела. И она вся моя.
– Я бы этого хотела, – мягко признается она.
Я ненавижу отстранятся от нее, но все равно встаю. Я беру ее на руки и иду в ванную, ухмыляясь ей.
– Однако мы должны принять душ вместе, я за сохранение природы.
Она наклоняет голову набок, веселье наполняет ее голос.
– Это так экологично с твоей стороны.
Когда душ согревает, я притягиваю ее к себе и провожу время, обмывая каждый дюйм ее тела. Мне нравится, как мое сердце переполняется заботой о моей второй половинке. Чувство удовлетворения наполняет меня, чего я никогда не испытывал. Я знаю, что она не готова, но я уже влюблен в эту женщину.
Думаю, я влюбился в тот момент, когда впервые почувствовал ее запах. Это было все, что мне было нужно, и, хотя я до сих пор не понимаю этого до конца, я полностью в деле, и ничто не может это изменить.
Я чертовски благодарен, что у нее в машине есть сумка с одеждой, и я не могу не смеяться над застенчивой улыбкой, которую Дакота дарит мне, когда просит пойти и взять ее. Трудно от нее оторваться, когда она стоит передо мной в одном полотенце, но я хочу, чтобы ей было удобно, и я хочу показать ей свое любимое место.
Я сдерживаю рычание, когда она прикрывается, но я знаю, что это всего лишь вопрос времени, прежде чем я раздену ее и уткнусь в ее влажный жар. Когда Дакота смотрит на меня, я вижу голод в ее глазах, когда она смотрит, как мои джинсы висят у меня на бедрах. Мои мышцы напрягаются, когда она смотрит на меня.
– Если ты продолжишь смотреть на меня так, – стону я, – мы никогда не уйдем.
Она прикусывает губу, словно раздумывая, хочет она того или нет.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – говорит она голосом, полным фальшивой невинности.
Я вызывающе выгибаю бровь, и она фыркает.
– Прекрасно.
Когда мы выходим наружу, я удивляюсь, когда Дакота протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими, не заботясь о моих когтях. Она продолжает меня удивлять. Я никогда не был любителем сюрпризов, я люблю порядок, но с ней я готов к каждому маленькому подарку, который она мне делает.
Когда мы углубляемся в лес, доверие, которое она оказывает мне, наполняет меня чувством гордости, которого я не испытывал уже много лет. Это больше, чем ощущение, которое я испытывал в последние несколько лет, выполняя свою работу. Когда нас разделяет связь, я чувствую ее волнение по поводу того, куда я ее веду.
Там нет страха, что удивительно. Если бы она боялась меня, я не знаю, что бы я сделал. С тех пор, как я изменился, мне не хватало такого рода связи с другими людьми. Мне было легче уйти в свою хижину, чем столкнуться с отказом. Мне этого достаточно, когда людей нет, черт, я думаю, все мы, кто изменился в ту ночь, изменились.
– Расскажи мне о «Лапы вверх!», – подсказываю я ей, пока мы идем.
Она смотрит на меня краем глаза, оценивая, серьезно ли я заинтересован, но я знаю, что заинтересован.
– Мы с моей лучшей подругой Хэдли уже несколько лет руководим им в Денвере. Мы продавали товары в основном из фургона, но продажи неуклонно растут. Хэдли отвечает за все рецепты, а я как бы лицо всего этого. Мне всегда нравилось иметь дело с клиентами и знакомиться с новыми людьми. Она счастлива быть за кулисами, так что мы сработались.
Мягкая улыбка на ее губах согревает мое сердце.
– Мы всегда хотели открыть магазин, но никогда не было подходящего времени.
– Что изменилось?
– Мне нужно было уехать из Денвера, – в ее голосе звучит настороженность.
Я хочу подтолкнуть ее, но я также хочу, чтобы она рассказала мне свои секреты в свое время.
– Хорошо. Почему Хэдли не переехала с тобой в Кричащий Лес?
У Дакоты появляется отсутствующий взгляд в ее глазах.
– Это было больше связано со временем, но у нее была возможность поехать на ранчо, где бывшие военные тренируют собак-охранников. Это как центр лечения посттравматического стресса, ранчо, дрессировка и разведение собак в одном флаконе.
Она пожимает одним плечом.
– Мы знаем некоторых людей в Денвере, которые связаны с этим местом, и они договорились, чтобы она поговорила с владельцем. Он предложил ей место, где она может оставаться столько, сколько захочет, пока она тестирует новые рецепты и исследует, что лучше всего подходит для собак.
– Вы делаете только лакомства для собак? – любопытно мне, но я и напряжен.
Дакота хихикает и качает головой.
– Я не собираюсь заставлять тебя что-либо пробовать, мой человек-волк, если ты об этом беспокоишься.
Так и есть, но я не собираюсь в этом признаваться, не тогда, когда я практически парю, потому что она назвала меня своим.
– Честно говоря, мы делаем лакомства для всех домашних животных. Но лучше всего продаются собачьи.
– Ты сказала, что чувствовала тягу переехать сюда, когда искала место для открытия?
– Да, – выдыхает она, прикусывая губу. – Я до сих пор не могу этого объяснить.
Я сжимаю ее руки, и мы выходим на поляну, ту, которую я люблю и посещаю, когда мне нужно подумать. Дакота задыхается, оглядываясь по сторонам. Здесь красиво круглый год, но мне не терпится привезти ее весной и летом, когда цветут полевые цветы.
– Ух ты. Бьюсь об заклад, это место еще лучше ночью, когда светит луна, – в ее голосе звучит благоговение.
Я останавливаюсь и полностью поворачиваюсь к ней.
– Это мое любимое время, чтобы приходить сюда, – мои слова пронизывает удивление.
– Тут прекрасно, – признается она, понимающе улыбаясь мне.
Я не могу отвести от нее взгляд, хотя нахожусь там, где чувствую себя наиболее умиротворенно.
– Ты прекрасна, – рычу я и смотрю, как она краснеет.
– Тебе нравится быть смотрителем парка?