Мелисса попыталась вразумить этого странного человека, но это было бесполезно. Какой никакой он был мужчина, в несколько раз сильней ее. Она знала, что кричать было бессмысленно, никто никогда не сунется к ним в комнату. К Патрику относились здесь как к повелителю, а женщин ни во что не ставили.
— Это может быть по-хорошему или по-плохому, — просто и как-то мягко сказал Патрик.
Мелли лихорадочно соображала, потом сказала:
— Только не сегодня, Патрик. Сегодня никак. Потерпи пару дней.
— О, опять ваши женские штучки. А я уже настроился. Ладно, пойду искать утешения в другом месте.
Он натянул шорты и ушел, а до Мелиссы дошло то, что имел в виду. Натянув платье, она пошла за ним следом, тихо ступая по ночной деревне. Но спустя какое-то время соблюдать тишину не пришлось. Из одного дома она услышала крик. Она поспешила туда и заглянула в окно. То, что предстало ее глазам, повергло девушку в ужас. Даже не то, что одна из жительниц деревни, стоя на коленях, получала удары плетью, а то, что она сама стала тому причиной. То, что происходило дальше и в дурном сне не увидишь, но Мелисса поняла, что девушка привычна к этому. И никто из жителей деревни не вступился за нее, хотя ее крики были слышны повсюду.
Мелисса потащилась к себе в комнату, проклиная себя. Там вопли стихли, но уснуть она так и не смогла.
Теперь она могла смотреть на Патрика другими глазами. И все происходящее в деревне воспринималось совсем иначе. Люди боялись его, девушки сторонились. Проходя мимо, старались не поднимать на него глаз, чтобы он не обратил на них своего внимания. Что давало ему такую власть оставалось для Мелиссы загадкой. Спустя два дня, дождавшись ночи, он явился к ней, изображая блудного мужа.
Не говоря ни слова, стащил с нее ночную сорочку. Он не использовал никаких плетей и остальных атрибутов своей власти, предложив ей разделить с ним «правление» деревней. Мелисса поняла, что человек этот тронулся умом, представляя себя рабовладельцем.
Когда все закончилось, Мелисса смогла взглянуть правде в глаза и сказать, что это не было ужасно. Это было никак. Она почти ничего не ощущала, много мыслей роилось в ее голове, и она отвлеклась от моральной стороны этого вопроса. Ее больше интересовало, куда она может податься отсюда? И как? Будет ли Патрик чинить ей препятствия? Но если даже ей удастся покинуть деревню и Патрика с его больным воображением, что делать со всеми этими бедными девушками?
Не в привычках Мелиссы было поступать импульсивно, спорить и настаивать на своем. Она обдумывала все некоторое время и пришла к выводу, что избавиться от домогательств этого человека не сможет. Он слишком долго мнил себя господином в этой деревне, чтобы внять голосу разума.
Мелисса очень плохо знала местный язык и попыталась выяснить, где есть еще волонтерские поселения. Никто ничего вразумительного ей сказать не мог. Оставалось одно — уехать назад. Но Мелисса глядя на детей, которые потянулись наконец-то к ней, не могла оставить их. Ей претила мысль о том, что теперь ее жизненный удел — бежать от каждой неприятности, от каждого мужчины, возомнившего себя вершителем судеб.
В таких раздумьях она провела неделю, а Патрик приходил к ней каждую ночь, как за данью. Он и считал себя кем-то сродни средневекового князя, берущего все, что хочет. Еще одну неделю Мелисса провела за стенами деревни. Она уходила с рассветом и возвращалась поздно ночью, только для того, чтобы Патрик мог насытить свою похоть. Когда он спрашивал, куда она уходит, то она отвечала, что для ее больницы необходимы некоторые растения, и она собирает их. Патрику, в общем-то, было наплевать, его здоровье было отменным и дела врачевателей его нисколько не волновали.
Наконец, Мелисса раздобыла то, что искала. Пред отъездом в Африку она изучила о данной местности все, что только могла. В основном с целью обезопасить себя, а так же использовать природные ресурсы в лечебных целях. Так вот она и узнала про страшно ядовитую змею, водившуюся в этих краях. Ей пришлось немало потрудиться, чтобы поймать ее и доставить в деревню.
Вечером она предложила Патрику прийти к нему ради разнообразия, и он, ничего не подозревая, согласился. Когда он юркнул к себе в постель, ожидая удовольствия, там его ждала змея. Он даже пикнуть не успел, так быстро все произошло.