Небольшая группа подвыпивших людей с песнями переходила через улицу, не обращая внимания на сигналы светофора. Машины должны были резко тормозить, громкие гудки вызывали у поющих только смех. Никто особо не реагировал на этот спектакль. Когда Марианна и Вильгельм перешли улицу на зелёный свет, к ним подошёл мужчина, державшийся на ногах недостаточно уверенно, и попросил прикурить.
— У вас есть зажигалка? — спросил он.
Вильгельм был некурящим.
— Нет, — ответил он.
— А у твоей старухи тоже нет?
Марианна, которая всю дорогу шла с Вильгельмом под руку, почувствовала, как напряглась его рука.
— Пойдёмте, — сказала она настойчиво.
По этой причине стычки не произошло. Марианна и Вильгельм пошли дальше и не видели, как мужчина, державший незажжённую сигарету между пальцами, сердито бросил её им вслед.
— Молодец, — похвалила Марианна и прижалась к руке Вильгельма.
Вильгельм промолчал. Марианна почувствовала, что это было сердитое молчание.
— Что можно ещё сказать, — добавила она. — Не волнуйтесь из-за этого.
— Я не можно терпеть оскорбление дамы, — сказал он, — когда она находится под моей защитой.
Марианна, держа его под руку, ещё сильнее прижалась к нему и на короткое мгновение прижалась головой к его плечу.
— Я знаю, что вы хотите меня защищать, — сказала она. — И этого мне вполне достаточно.
— Но для меня самого этого недостаточно. Я чувствовать, что я неправильный мужчина, когда я это терпеть. Вы понимаете?
— Ах, Вильгельм, не говорите глупостей.
— Нет, Марианна! Поэтому я не есть драчун, как вы сегодня утверждать мне. Мне люди могут всё говорить — или почти всё — и мне это есть всё равно, я не чувствовать оскорбления. Но совсем другое дело, когда оскорблять вас. Тогда я чувствовать себя внутренне очень… очень…
Он подбирал слово.
— Ужасно, — помогла ему Марианна.
— Да, — кивнул он.
— Вы не должны этого делать.
— Я считать это необходимо. Я не можно иначе.
— Ну, а если я вам скажу, что я вас боюсь?
К этому удару Вильгельм оказался не готов.
— Вы… бо… бояться меня? — заикаясь, произнес он.
— В данном случае, да, — добавила она, чтобы придать выражению уверенность.
— Но это безумие.
— И всё же это так! Я тоже не могу по-другому, Вильгельм, также, как и вы!
Ему требовалось это осмыслить, и Марианна дала на это время. Она, молча, шла пару минут рядом с ним, прежде чем сказала:
— Но я не думаю, что наши отношения из-за этого должны прекратиться.
Это высокопарное предложение не подходило ни к ней, ни к окружающему её миру. Она прочитала его в романе о благородстве, а сегодня вечером почувствовала благородство в характере Вильгельма.
Вильгельм глубоко вздохнул. Затем сказал то, что вызвало у неё непреднамеренный смех.
— Вы меня кастрировать1, Марианна.
Неизвестно, где он услышал это выражение, смысл которого ошибочно понимал в психологическом смысле «довести до нервного истощения», вместо физического «кастрировать».
Марианна оказалась в трудном положении. Она должна бы непроизвольно рассмеяться, но как ей потом объяснить, почему она рассмеялась? При этом возникала проблема, как может девушка объяснить понятие «кастрация»? К счастью, Вильгельм сам избавил её от этой проблемы, так как не стал ждать ответа, а непринуждённо продолжил:
— Вы меня подчинять своей воле.
Вместо того, чтобы пуститься в разъяснения, Марианна лишь ответила:
— Мы же понимаем друг друга?
— Да.
— Прекрасно.
Она наградила его тем, что быстро прижалась к его руке. Только сейчас, впервые, он позволил себе ответить на это прижатие.
— Вильгельм, — спросила Марианна.
— Что?
— У меня не выходит из головы ваша арендная плата. Кто её оплачивает?
Казалось, что Вильгельм не понял вопроса.
— Мою аренду? — переспросил он.
— Да.
— Кто её оплачивает?
— Да.
— Я. Кто же ещё.
Чтобы закрыть эту тему окончательно, она продолжила:
— А откуда у вас деньги?
Изумление Вильгельма стало ещё больше.
— Откуда у меня деньги? Зарабатываю, конечно.
— Вы работаете?
— Естественно.
Марианна глубоко вздохнула и прижалась к нему так плотно, что он, не поняв причины, отклонился немного в сторону.