— Тогда тебе нужно позвонить ей ещё раз и отговорить, — сказал Теодор.
— Я выберу момент, когда Марианны не будет дома.
— Хорошо, — кивнул Теодор, — только не забудь.
— Нет, я…
Она прервалась. Шаги в прихожей приближались. Они могли принадлежать только Марианне. Действительно, дверь открылась и вошла Марианна. Однако она не вошла в комнату, а осталась стоять на пороге. Не отпуская ручку двери, она сказала:
— Я забыла попросить вас кое о чём ещё, дорогие родители. Будьте так любезны и оставьте господина Тюрнагеля в покое. Я ему сказала, что вы не будете его спрашивать о моей вчерашней прогулке с ним. Прошу вас.
Теодор посмотрел на Сабину, Сабина на Теодора. Марианне показалось, что это длится слишком долго, и было не ясно, получит ли она ответ. Поэтому она закрыла дверь снаружи, пока отец и мать смотрели друг на друга, не поворачиваясь к Марианне.
Прошло ещё несколько секунд, прежде чем Теодор сердито сказал:
— Что она о себе думает, собственно говоря?
Сабина промолчала. Её охватил страх. Неужели она ошибалась? Неужели всё значительно хуже?
— Она думает, что это потерплю? — не унимался Теодор.
Сабина почувствовала неуверенность своей позиции и смогла только произнести:
— Будь с ней поосторожнее, Тео. Просто будь поосторожнее.
***
Послеобеденное время в «Подсолнухе». Трактир забит битком. Так бывает всегда, когда ФК «Шальке 04» играет на выезде. Основная публика Теодора Бергера состояла в значительной части из футбольных фанатов, у которых была старая привычка являться в трактир Теодора, когда ворота известнейшего в Рурской области стадиона были закрыты. У стойки Теодора царила толкотня, которая отвлекала его от друзей, так как два официанта стремительно носились по трактиру, прокладывая путь к стойке, к крану, чтобы прокричать Тео очередной заказ.
К друзьям Тео относился так называемый «узкий круг». Четверо мужчин, выбравшие несколько десятилетий назад «Подсолнух» своим основным трактиром, где они могли коротать время за разговорами о ФК «Шальке 04» и от Теодора не могли понять только одного: его противоестественную дружбу с Питом Шмитцем, который был приверженцем ФК «Кёльн». Со временем все четверо примирились с этим извращением Теодора, так как видели, его душа, по крайней мере, не страдает, когда они заводили разговор о ФК «Кёльн».
Эти четверо были: Йохан Шумахер, предприниматель, занимающийся производством ортопедической обуви и державший неподалеку небольшой, но достаточно прибыльный магазин; Йозеф (Юпп) Масловский, горный мастер на пенсии; Фрэд Шиковяк, мастер на небольшом машиностроительном предприятии; и Карл Яворовский, торговый агент фирмы по производству моющих средств, находившийся в постоянных разъездах, и уже достигший предпенсионного возраста.
— Я был три дня в Мюнхене, — сообщил он друзьям. — На конференции.
— Она проходила в Мюнхене? — спросил Шиковяк. — Ведь должна быть в Дюссельдорфе.
— Дюссельдорф, — засмеялся Яворовский, — нам осточертел. Мы сказали это руководству и организовали её в этот раз в Мюнхене. Было здорово.
Он протянул руку, чтобы забрать у Тео Бергера кружку пива, которую тот ему налил.
— Что было здорово? — спросил Тео, который уловил только обрывок фразы.
— Мюнхен, — ответил Карл Яворовский.
— Почему Мюнхен?
— У нас там была конференция. Очень красивый город. Только одно мне там не понравилось, по сравнению с тем, как здесь.
— Что же? — спросил Тео просто так.
Карл поднял кружку так, чтобы все могли её видеть.
— Там плохо наливают.
Со всех сторон раздался громкий смех.
Теодор промолчал. Протиснувшийся официант отвлёк его.
— В пивной вас тоже побывали, Карл? — вставил горный мастер Масловский свой вопрос.
— Конечно, Юпп. И всё как всегда окупилось. Но в этот раз мы получили огромное удовольствие. За нашим столом как раз сидела пара местных, так что выпал случай.
— Огромное удовольствие?
— Огромное, хотя вначале ругали Бонн и Фленсберг. Но когда они меня спросили, откуда я, а я им сообщил, то один неожиданно протянул мне руку и сказал: «Сочувствую». Другой последовал его примеру. А знаете, почему?
— Почему? — спросили двое или трое в один голос.
— Из-за игры на Олимпийском стадионе между «Баварией» и «Шальке».
Тут не смог сдержаться четвёртый из команды, Йохан Шумахер.
— Какое дерьмо, — сказал он. — Они увидят, что станет сегодня с их сосисками.
Как по команде все посмотрели на большие часы, висевшие на стене за стойкой.
Было больше трёх часов. Примерно через полчаса начнутся матчи, и начнутся они не только на Олимпийском стадионе в Мюнхене, но и на всех стадионах Бундеслиги.