На некоторых столиках, за которыми сидела молодёжь, стояли транзисторные радиоприёмники. Все ждали, когда начнётся трансляция.
— Сделали ставки? — спросил Шумахер друзей.
Все кивнули. Однако Шумахеру этого было недостаточно. Он хотел, и именно сегодня, быть в этом уверенным.
— Давайте посмотрим, — сказал он, достал свой билет и положил его для всеобщего обозрения на стойку.
Таким образом, каждый мог убедиться, что Шумахер поставил банк на выигрыш «Шальке» в Мюнхене.
Юпп Масловский, горный мастер на пенсии, положил свой билет рядом. Тоже на выигрыш «Шальке».
Затем, так сказать, механизм заело. Карл Яворовский медленно вытащил свой билет на обозрение, Фрэд Шиковяк, мастер-машиностроитель, свой вообще не достал. У торгового представителя Яворовского оказалось, что он поставил не только на победу «Шальке» у «Баварии», но и на ничью, и даже на проигрыш. Видимо ребятам из пивной в Мюнхене удалось повлиять на него.
Йохан Шумахер смерил его уничтожающим взглядом.
— Печально, — произнёс он.
Затем повернулся к Шиковяку.
— Ну, а что у тебя, Фрэд?
Фрэд сообщил, что он ни перед кем не обязан отчитываться, и, как это ни печально, свой билет оставил в другом пиджаке.
Шумахер отреагировал на это коротко:
— Ага.
От этого «ага» любому может стать неловко.
— Своё глупое «ага» можешь оставить себе, Йохан.
— Конечно, Фрэд, — сказал Шумахер и состроил гримасу.
— Я сделал ставки так же, как ты.
— Я в этом убеждён.
— Тогда не корчи глупую гримасу.
— Извини, это у меня врождённое, так что не могу.
— Будет глупо, если я поеду домой за билетом, лишь для того, чтобы засунуть его тебе в глотку.
— Или может случиться так, что ты его потеряешь, и тогда не сможешь получить выигрыш.
— Я давно хотел тебе сказать, что у нас демократия, если ты этого не знаешь. Каждый может делать ставки так, как захочет. Это не твоё дело.
— Не моё собачье дело, ты хотел сказать?
— Ребята, — вмешался Теодор Бергер, — не ругайтесь. Подумайте о наших парнях в Мюнхене, которые через несколько минут выйдут на поле.
Тео, как трактирщик, предчувствовал, в какой момент ссору среди посетителей можно предотвратить в зародыше. Это было необходимо, так как его клиенты были в основном футбольными фанатами, а никто другой не хватает друг друга за волосы так, как приверженцы этого вида спорта, даже если они лучшие друзья.
Масловский опустошил кружку и получил новую. Ему захотелось ещё и водки, которую он тоже получил.
— Спасибо, Тео, — сказал он. — Что ты ждёшь от игры в Дортмунде? По-твоему мнению победит «Боруссия», или «Штутгарт» разрушит их планы?
— Надо надеяться, что у них это не получится, так как невозможно, чтобы они в таблице заняли место выше «Шальке». Рурская область этого не переживёт, Юпп.
— И я того же мнения, но как бы ни закончилась эта игра, моим обоим сыновьям результат испортит настроение. — Юпп вздохнул и повернулся к другим. — Вы же знаете ситуацию у меня в семье.
Сыновья Юппа были женаты. Старший взял жену из Штутгарта, а младший из Дортмунда. Поэтому вздох Юппа был им понятен.
— Ты должен был помешать этому бракосочетанию, Юпп, — сказал Тео под общий смех.
— Как, Тео? Сегодня молодёжь не слушает нашего брата. Вот подожди, когда подойдёт время для твоей дочки, тогда ты всё поймёшь.
Тео промолчал. Для всех это было несколько неожиданно. Обычно в таких спорах Теодор Бергер не задерживался с ответом.
— Кстати, где она? — спросил Яворовский. — Я чего-то сегодня её не вижу.
Марианна помогала матери на кухне. Так было всегда, когда в трактире наступал час пик, так что Яворовский мог бы и не спрашивать.
Около полчетвёртого один юноша в кожаной одежде крикнул на весь зал:
— Пожелаем удачи!
Радиоприёмники были включены, однако из них доносилась только музыка. Футбольная трансляция ещё не начиналось. Из радио постепенно стали раздаваться сообщения с разных стадионов вперемежку с музыкой, и не прерывались до второго периода во всех играх.
Когда прозвучало первое сообщение с Мюнхенского Олимпийского стадиона, оно было печальным. ФК «Бавария» вёл со счётом 2:0, и это через двенадцать минут игры.
В «Подсолнухе до этого стоял такой шум, что нельзя было разобрать ни слова, и вдруг стало тихо, как в церкви. Слышен был лишь голос радиорепортёра.
Он говорил о «молниеносном старте хозяев поля», об их «подавляющем превосходстве», о «голах, которые падали, как спелые фрукты». Если так пойдёт дальше, сообщал он, то для гостей это будет катастрофа. Затем снова включилась радиостудия.