— Я бы тоже хотел это узнать, — вставил Тео.
Марианна рассказала, как было дело и в результате услышала упрёк матери, что не призналась в этом раньше. Пока Сабина выражала недовольство, Тео, изрыгая ругательства, дважды обежал вокруг огромной плиты, стоявшей посреди кухни.
Когда Марианна закончила, он сказал:
— Знаешь, что теперь будет?
— Что?
— Теперь ты должна предстать перед судом.
— Перед судом? — ужаснулась Сабина.
— В качестве свидетеля, — сказал Тео.
— Надо надеяться, — кивнула Марианна.
— Ты на это надеешься? — рассердился Тео.
— Конечно, — пояснила Марианна настойчиво. — Я могу им рассказать, как всё произошло. Они могут даже не присылать мне повестку в суд, так как я сама зарегистрируюсь в качестве свидетеля.
— Ты с ума сошла? — вырвалось одновременно у Тео и Сабины.
— Нет! — громко возразила Марианна, неожиданно подбежала к двери, ведущей на лестницу и захлопнула её за собой.
Тео и Сабина ошеломлённо посмотрели ей вслед. Прошло несколько секунд, прежде чем Тео озлобленно произнес:
— Это не может так дальше продолжаться!
Он сжал кулаки, чтобы ударить по плите, однако вовремя остановился, вспомнив, что она может быть горячей.
Марианна забежала в свою комнату, ненадолго задержалась перед зеркалом, быстро накинула на себя плащ и выбежала из дома. Она направилась в полицейский участок, находившийся недалеко от дома.
Она могла бы и не спешить. Ей хотелось заступиться за Вильгельма, но ей сказали, что в этот нет необходимости. Сегодня, во всяком случае. Так что все её старания были напрасными. Вильгельма она не увидела, поскольку с ним беседовали в другой комнате.
На обратном пути к «Подсолнуху» она встретила свою школьную подругу, с которой не виделась несколько лет. Обе обрадовались встрече. Анита жила в Бремене, куда переехала за молодым человеком, с которым познакомилась в Амстердаме, во время короткой поездки.
— Вы женаты? — спросила Марианна.
— Ты что, рехнулась? — рассмеялась та в ответ. — Кто сегодня регистрируется? Мы просто живём вместе!
— А как у тебя дела? — продолжила Анита.
— Живу с родителями.
Анита рассмеялась.
— Я так и думала! Марианна, ты образцовый ребёнок! Это всем известно.
— Что ты такое говоришь?
— Точно, точно.
— Как долго ты здесь пробудешь?
— В Гельзенкирхене?
— Да.
— До завтра. Мать уже все глаза выплакала. Не буду говорить, как это действует мне на нервы. Она твердит, что я должна оставить эту распутную жизнь. Герд — так зовут моего парня — умрёт от смеха, когда я ему скажу про «распутную жизнь».
— Всего хорошего, Анита. Было приятно с тобой встретиться. Я спешу.
— Уже? Я думала, что мы можем выпить по чашечке кофе.
— Нет, извини.
— Куда ты спешишь?
— К другу.
У Аниты проснулось любопытство, что у Марианны появился друг.
— Он тебя ждёт?
— Нет.
— Но ты же спешишь к нему?
— Я иду к нему домой.
— А где он сам?
— Сейчас?
— Ну да. Он уехал? Я это спрашиваю лишь потому, что мы могли бы посидеть и выпить чашечку кофе.
— Нет, он никуда не уехал.
— А где он?
— В полиции, — сказала Марианна, которую чёрт дёрнул за язык.
— Ого, — произнесла Анита возмущенно, испытывая общую неприязнь молодёжи к полиции. — Он там служит?
— Нет, не служит. Так получилось, что они его задержали и допрашивали.
Точка зрения Аниты поменялась мгновенно.
— Что? — переспросила она уважительно. — Он левый? Он участвовал в демонстрации?
— Нет.
— А в чём дело?
— Драка.
— С полицией?
— Нет, с парнем в кинотеатре.
— С парнем в кинотеатре? Из-за чего?
— Этот парень меня оскорбил.
Анита вытаращила глаза.
— Тебя оскорбили? Только из-за этого?
Марианна кивнула.
— Слушай, — изумлённо сказала Анита, — я должна рассказать это Герду. Он этого не поймёт — драка только из-за этого. Если драка с полицией, тогда понятно. А так?
— Твой Герд думает по-другому?
— Да, конечно.
— А чем он занимается?
— Кем работает?
— Да.
— Он учится. Четырнадцатый семестр. Политология и социология. А твой? Он тоже учится?
— Нет.
— Уже закончил?
— Он не учился.
— Ах, так! И чем он занимается?
Марианна помедлила с ответом.
— Я… я не знаю.
Анита отнеслась к этому, как к шутке и посмотрела на Марианну недоверчиво.
— Я этого действительно не знаю, — сказала Марианна. — Он мне об этом ничего не говорил.
— Вы давно знакомы?
— Несколько недель.