— В пансионе. Уже всё заплачено.
— И сколько это стоит?
— Сорок пять марок.
— С завтраком?
— Без завтрака.
— Они с ума сошли.
Она засунула большой палец в рот и прикусила его. Так она делала всегда, ещё будучи ребёнком, когда у неё созревало какое-то решение.
— Вы подумали о том, что поиск комнаты может занять две, три недели?
Вильгельм заметно испугался.
— Я так не думать, — сказал он, подбадривая себя.
— Нет, нет, боюсь, что может быть и дольше, — не щадила его Марианна.
— Почему вы этого боитесь?
Молчание длилось недолго, и она сказала:
— Вильгельм, вы…, видите ли…, я думаю, это потому, что везде, где вы будете представляться, вы будете производить впечатление… неправильное впечатление от того, что вы иностранец.
Вильгельм молчал.
— Вы же знаете, как здесь к этому относятся, — добавила она.
С мрачным выражением лица Вильгельм кивнул и коротко произнёс:
— Да.
И снова замолчал.
— Но я уже знаю, что нам делать, — сказала с улыбкой Марианна. Он рассеянно посмотрел на неё. Казалось, что в мыслях он был очень далеко. Марианна спросила:
— Почему вы молчите?
Он с трудом ответил:
— Я думаю о том, что было бы лучше не уезжать из России.
— Нет, — непроизвольно вырвалось у Марианны, — было бы не лучше.
— Думаю, что лучше.
— Нет.
Совершенно серьёзно он произнёс:
— Когда я всё пересматриваю, то получаю только одну причину, из-за которой было бы лучше не оставаться в России.
— Какую?
— Потому что там я не встретить вас.
Лицо Марианны просияло.
— А я тебя, — сказала она.
Это поразило его. С огромным удовольствием он спросил:
— Я правильно слышать?
— Что?
— Что вы сказали «тебя»?
— Я так сказала? — ответила Марианна с наигранным удивлением.
— Да.
Она вздохнула.
—Тогда, пожалуй, так и было.
— Но вы можете хотеть взять свои слова назад, — с опасением произнёс он.
— Нет.
— Нет?
Так, в ожидании любви рвутся ниточки терпения. Сейчас порвалась одна из них.
— Нет, ну какой же ты дурачок, — сказала она и сразу добавила: — «ты» звучит лучше.
Наступила нестественная тишина. Марианна в этот момент действительно сказала всё, о чём думала, и Вильгельм не мог бы ничего добавить. Он был не в состоянии выразить переполнявшие его чувства. Но глаза, которыми он смотрел на Марианну, говорили за него. Океан счастья наполнял их.
Другие посетители не замечали, что происходило рядом. Только официант Генрих, не спускавший глаз с дочки шефа, всё понял, увидев, что Марианна позволила Вильгельму погладить её руку, лежавшую на столе. Это получилось у него робко и быстро, и только один раз, но, тем не менее, Марианна это позволила. Это было что-то новое. Об этом — и не только об этом — мечтали многие молодые посетители «Подсолнуха», но никому этого не позволялось.
— Вильгельм, — продолжила, наконец, Марианна, — тебе надо забрать свои вещи.
— Какие вещи? — спросил он, выйдя из своего блаженного состояния.
— Оставленные в пансионе.
Он посмотрел на неё, ничего не понимая.
— Что ты придумала?
— Принеси их сюда.
Он потерял дар речи.
— К… к тебе?
Она рассмеялась и ответила:
— Нет, нет, мой дорогой. В наш гостевой дом. У нас, правда, не отель, но пара комнат есть. Одна будет твоей.
Вильгельм раздумывал недолго и ответил:
— Нет.
Марианна не удивилась, так как предвидела это, и было бы странным, если бы Вильгельм не возразил.
— Опять начинается, — сказала она, закатив глаза. — Почему ты отказываешься?
— Так как я не иметь необходимости в этом.
— Ты же получишь это не даром, черт возьми!
Он немного поддался.
— Не даром? Я буду платить?
— Да, дуссель1. Ты будешь жить как обычный постоялец. Папа тебе всё подсчитает, не беспокойся. Я знаю, как он к этому относится. Я не хотела бы, чтобы ты платил в день сорок пять марок, достаточно и половины, и даже с завтраком. Понял? И при этом ты можешь спокойно искать другую комнату, когда у тебя будет для этого время. Я тоже буду её подыскивать. Может и папа подождёт с предоплатой. Тебя это устраивает?
— Разумеется.
— Мне кажется, что не совсем.
«Теперь есть возможность», — подумала она.
— Ты хорошо зарабатываешь?
— Да. Ещё и сверхурочные. И я экономить.
— Чем ты занимаешься?
— Электричеством.
— Что значит электричеством?
— Я — электрик, — ответил он. — Работаю в «Шторме».