— Дочка, ты не должна доводить отца до такого состояния. Ты разве не видишь, что он весь затрясся?
— Нет, я этого не заметила, — ответила Марианна.
— Во всяком случае, он был близок к этому. Я знаю его лучше, чем ты. Он не такой спокойный, каким кажется. Такие ссоры угрожают его здоровью. К сожалению, их стало больше в последнее время. Раньше их было меньше.
— Потому что я во всём соглашалась.
— Никто из нас никогда от тебя этого не требовал, никто и сейчас не требует.
— Мама, — сказала Марианна, — оставим это. Я хорошо понимаю, что повлияло на атмосферу в нашей семье. Но папа заблуждается — и ты тоже, мама, заблуждаешься, так как вы оба, вероятно, думаете, что старые отношения можно сохранить.
Сабина беспомощно посмотрела на неё и ещё раз вздохнула.
— И всё из-за этого человека, — сказала она. — При этом ты даже не знаешь, чем он занимается.
— Почему же. Уже знаю.
— Да! И чем?
— Он работает в «Шторме».
— В «Электро-Шторме»?
— Да.
— Кем?
— Электриком, конечно.
— Совершенно не обязательно. Там работают и подсобные рабочие, и водители, и много другого народа.
Марианна огрызнулась:
— И ты, конечно, думаешь, что он работает подсобным рабочим.
Для Сабины было бы лучше проявить осторожность, но она ответила:
— Электрик — тоже не очень здорово.
— Так же, как и трактирщик! — вырвалось у Марианны.
В комнате стало тихо, Сабина опять принялась за вязание, и было слышно только тихое постукивание спиц. «Господи! — подумала она. — Слышал бы это отец! Что это на неё нашло?»
***
Вильгельм Тюрнагель сразу заметил, что родители Марианны, и прежде всего отец, хотели, чтобы он поскорее от них съехал. Об этом никто не говорил открыто, но он чувствовал, что его не признают. Примечательным был следующий инцидент.
— Господин Тюрнагель! — спросил его Тео уже на второй день, — вам подавать завтрак?
— Подавать? — переспросил смущенно Вильгельм. — Нет.
— Хорошо. Моей жене будет легче. Цена за комнату будет соответственно уменьшена.
А как отреагировала на это Марианна? Два дня она об этом ничего не знала, так как родители ей не сказали, а Вильгельм тоже промолчал. Однако она узнала об этом сама, когда зашла в комнату, чтобы поставить букет цветов, и обнаружила в комнате закупленные продукты для завтрака. Вечером, когда Вильгельм пришел с работы, она его спросила, что всё это значит. Хорошо это или плохо, но он рассказал всё, как было. Марианна сначала побледнела, потом покраснела. Когда Вильгельм это заметил, то быстро произнес:
— Не волнуйся. Для меня это не иметь значения.
— А для меня имеет!
— Я могу покупать колбасу и сыр или варенье по своему вкусу.
— А как насчёт горячего? Только кофе или чай?
— Не нужно.
У Марианны вопросов больше не было.
— Каждый должен есть что-либо горячее, — сказала она, — кроме того моей маме это не трудно.
— Я так не думаю.
— Глупости! Ты не единственный, кому надо готовить завтрак.
— Но я вставать раньше, чем другие.
Это было действительно так. Вильгельм работал не восемь, а десять часов в день и поэтому по утрам рано уходил из дома. То, что это не было основанием для отказа в услуге, Марианна знала, однако это был всё же предлог. Немного подумав, она сказала решительно:
— Ну, хорошо, тогда я сама буду это делать.
— Что?
— Кофе для тебя.
В ответ на это Вильгельм вполне серьёзно заявил, что кофе ему не надо, так как он к нему не привык, и оно плохо действует на его желудок. Видимо она не знает, какую редкость представляют собой кофейные зёрна в России.
— Тогда буду готовить чай, — сказала Марианна.
— Чай тоже на меня плохо действует.
— Как? — удивилась Марианна и рассмеялась. — А что мы пили однажды ночью в твоей комнате? Кто мне рассказывал, что привёз его в большом количестве из России? Кто сожалел, что оставил самовар? Кто это был?
После этого у Марианны по утрам появилась забота. Когда об этом узнала Сабина, она захотела это прекратить, но Марианна отказалась.
— Перестань, мама, — сказала она, — всё правильно. Я не могу себе представить, что Вильгельм согласился бы на твой кофе или чай.
— Это он так сказал?
— Нет.
— Тогда откуда ты это взяла?
— Он думает так. Иначе бы это было неправильно. А раз ты спрашиваешь меня, то я считаю, что он поступил правильно.
— Марианна, я…
— Я знаю, что ты находишься под влиянием папы. Но и собственное участие ты не можешь отрицать. Вы оба должно быть хотите, чтобы комната Вильгельма поскорее освободилась. Правда, у него мало времени, чтобы искать другую комнату, поэтому я буду ему помогать. Я уже этим занимаюсь.