— … и, во-вторых, у меня не было времени.
— Не было времени? Но это ведь были выходные. Что же вы тогда делали?
— Занимался.
— Чем именно?
— Немецким и… — Вильгельм замешкался.
— И? — не отставал Шторм.
— Электротехникой, — закончил Вильгельм.
— Электротехникой? Зачем? Вы удовлетворяете нас по всем требованиям, которые к вам предъявляются.
— Этого мне недостаточно, господин Шторм.
— Недостаточно? — Шторм посмотрел на Вильгельма с любопытством. — Я вас не совсем понимаю. Чего было бы вам достаточно?
— Должность инженера-электрика.
После этих слов шеф по-новому взглянул на Вильгельма, и сразу подумал о том, что было бы в интересах фирмы покрепче привязать такого человека. Петер Шторм закурил сигарету и задумался. Потом сказал:
— Прекрасно, господин Тюрнагель! Такие люди, как вы, очень нужны моему предприятию. Послушайте…
Опытный руководитель в один миг развернул перед удивлённым, изумлённым и смущённым Вильгельмом готовую концепцию. Вильгельм может, сказал Шторм, рассчитывать во всём на поддержку фирмы. Вильгельму будет предоставлено всё его свободное время для учёбы. Он может сидеть за своими учебниками не только по ночам, но и в выходные. Но ему также необходимо и отдыхать. Это возможно было бы только в том случае, если фирма сократит его рабочее время. Без понижения зарплаты.
— Без понижения зарплаты? — удивлённо переспросил Вильгельм.
— Без понижения зарплаты, господин Тюрнагель.
— Но этого никто не может от вас потребовать.
Петер Шторм засмеялся. Это был смех успешного руководителя — немного победный, немного холодный. Те, кто не занимался бизнесом, так смеяться не могут.
— За это я хотел бы от вас кое-что получить, — сказал он.
— Что именно?
— Обещайте, что не покинете мою фирму, когда станете инженером.
— Обещаю.
— Хорошо, теперь всё ясно, — кивнул Шторм. — Я знаю, что такой человек, как вы, своё слово сдержит. Несмотря на это, и если вы не имеете ничего против моего предложения, то мы оформим наше соглашение в письменном виде, как обычно принято у деловых людей — ради порядка.
Вильгельм был всем этим поражён.
— Как считаете нужным, господин Шторм.
— Прекрасно, я распоряжусь, чтобы всё подготовили, — сказал шеф и бросил сигарету в пепельницу, наполненную водой, так что было слышно лишь тихое, непродолжительное шипение. — На этом всё. Вы можете идти работать.
Вильгельм поднялся и сказал:
— Я не могу в это поверить. Я действительно не сплю?
— Нет.
— Вы это делаете, несмотря на то, что я отказался играть за вашу команду?
— Вы всё ещё отказываетесь?
Вильгельм произнёс нехотя:
— Да.
Он стоял и ждал, что шеф сейчас отменит свое предложение. Однако этого не последовало. Он должен был понять, что шеф давно держит его на крючке. Немного психологии, и такой человек, как Шторм, делает это в два счёта.
— Тогда я должен примириться с вашим отказом, — сказал Шторм, пожимая плечами. — Но это ничего не меняет в нашей только что состоявшейся договорённости. Каждый волен поступать, как он желает.
— Это ничего не меняет? — спросил Вильгельм, не веря своим ушам.
— Нет.
Вильгельм покраснел. Ему стало стыдно.
— Видите ли, господин Шторм, — сказал он, — дело в том, что от меня никакой пользы для команды не будет...
— Вам виднее, господин Тюрнагель.
— Я не в форме и могу её восстановить только постоянными тренировками. А для этого у меня нет времени.
— Почему? — спросил Шторм.
— Потому, что я должен учиться, учиться, учиться.
— Я понимаю, — сказал Шторм с улыбкой. — Но разве мы только что не договорились о том, где вам взять это время, господин Тюрнагель?
Вильгельм почувствовал, что попал в безвыходное положение.
С сожалением, делая последнюю попытку, он произнёс:
— Вы не даёте мне никакого выхода, господин Шторм.
Шторм покачал головой.
— Если вы смотрите на это так, то можете больше об этом не говорить ни слова.
Теперь покачал головой Вильгельм.
— Нет, так не пойдёт.
— Почему нет?
— Потому, что вы будете считать меня неблагодарным.
Петер Шторм почувствовал, что победа уже близка.
— Нет, — сказал он, — я не буду так считать, господин Тюрнагель. Вы можете об этом не беспокоиться.
— Но это неправильно.
— Почему же?
— Потому, что любой человек смотрел бы на меня именно так.
— А я нет.
Вильгельм немного помолчал опустив голову, потом вздохнул и сказал своё решение:
— Раз у меня нет выбора — я буду играть.