— И из-за этого вы так с ним поступили, — потрясённо произнесла Марианна. Вспышка, однако, не произошла. После гнетущей тишины, она продолжила: — Я только одного не могу понять. Почему он до сих пор думает обо мне? Почему он меня и вас свалил в одну кучу? Он мог бы поговорить об этом со мной хоть раз. Но он этого не сделал. Я уверена, что он даже думал о том, что первый шаг к этому разговору должна сделать я…
— Мне кажется, что он так думает, к сожалению, и сейчас, — произнесла Сабина. — Когда я захотела у него узнать, в чём причина вашей размолвки, он ответил: «Это вы должны спросить у вашей дочери». Но…
— То же самое он и мне сказал, — перебил Тео.
— Но он заблуждается, Марианна, — закончила Сабина. — И это ты должна ему объяснить. Тогда всё уладится.
Марианна вздрогнула.
— Всё уладится? Я не хочу это улаживать с кем попало.
— Почему ты говоришь «с кем попало»? Как ты можешь так говорить? Ты же любишь его?
— Нет, — воскликнула Марианна. — Человека, который так сильно меня обидел, который способен на это, который приписывает мне отвратительный характер, такого человека я не могу любить, мама. Только ненавидеть.
— Ненавидеть?
— Да, ненавидеть! — соврала сама себе Марианна.
В этот миг Сабина в душе могла бы посмеяться над дочерью.
— Я бы сказала это ему в лицо, — схитрила она.
— Ты так думаешь?
— Безусловно! Если возникло такое обострение, то понятно, что в подобной ситуации это самый лучший выход. При этом он покажет своё истинное лицо, а это удастся ему легко. И тогда его действительно надо забыть.
«Это неизбежно произойдёт, — подумала Марианна, — потому что история с Вандой Крупинской ещё раз станет предметом разговора, и от этого грязного дела он должен провалиться сквозь землю».
И Марианна согласилась с родителями, что надо встретиться с Вильгельмом.
Тео находился под действием выпитого в этот вечер алкоголя. Все события у него перемешались. Он уже не знал, о чём вообще думать. Марианна идёт к нему, чтобы раз и навсегда поставить точку? Или нет? Представляет она себе другие варианты? Вероятно, у неё ни в том, ни в другом случае нет ясности.
— Во всяком случае, — сказал он Марианне, прежде чем она ушла, — ты должна знать, когда будешь с ним говорить: он скоро станет миллионером. Как ты отнесёшься к этому сообщению, положительно или отрицательно, я не знаю. Мне всё равно. Я больше не вмешиваюсь. Моя надежда только на то, что фанаты «Шальке» не объявят мне бойкот.
Не Марианна, а Сабина спросила:
— Он скоро станет миллионером? Каким образом? Где?
— В Бундеслиге.
Женщины переглянулись. Сабина за спиной Тео, показывая на него, поднесла воображаемую рюмку к губам и опрокинула воображаемое содержимое в рот, намекая, что кто-то слишком много выпил.
***
— Ты?! — удивился Вильгельм, когда в комнату вошла Марианна.
— Да, я.
Начался взаимный «обмен уколами».
— Садись, пожалуйста.
— Спасибо, нет, я пришла не для того, чтобы удобно здесь устроиться, а лишь для того, чтобы сказать тебе пару пустяков, которые ты можешь зарубить себе на носу.
— Например?
— Во-первых, ты не должен думать, что родители приходили сегодня к тебе по моей инициативе. Об этой глупости я вообще ничего не знала.
— Во-вторых?
— Во-вторых, ты должен знать, что сильно меня обидел. Я узнала об этом только сегодня, иначе сообщила бы тебе раньше, и ты можешь рассматривать это так, будто сам себе дал пощёчину.
— В-третьих?
Марианна, кажется, была удивлена.
— Ты не хочешь сначала ответить на эти?
— Во-первых, и во-вторых?
— Да.
— Во-первых: я не думал, что твои родители приходили сегодня ко мне по твоей инициативе. Во-вторых: я тебя не обижал.
— Нет, ты сделал это!
— Каким образом?
— Потому что поверил, будто я отвергла бы тебя из-за твоей бедности. Ты думал, что я способна на это!
— Нет.
Сбитая с толку, Марианна спросила:
— Что значит, нет?
— Нет, означает, что я никогда не думал, что ты бы меня отвергла из-за моей бедности.
Это привело Марианну в замешательство.
— Можно мне сесть? — спросила она.
— Конечно.
Она села.
— Но ты ведь исчез, как ночной вор? Почему?
— Потому что я увидел, что твой отец прав. Если я тебя действительно люблю, сказал он, я могу это доказать лишь отказавшись от тебя. Для твоего счастья нужен другой мужчина, не такой нищий, как я.
Глаза Марианны сузились.
— Он так и сказал «нищий»?
— Нет, нет, — быстро поправился Вильгельм. — Но если бы он так сказал, то попал бы в самую точку.