— Ты трахалась с ним? — зловеще спрашивает он, сжимая айфон в руке.
— Нет, но очень хочу. — лгу ему, продолжая стоять в позе собаки. — С детства в него влюблена.
Главное, не спровоцировать Ахмеда против Глеба.
Эмир издаёт такой гортанный звук, что мне становится страшно за друга. Подскакиваю, выпрямляясь и глядя на Аль-Мактума во все глаза.
Да его трясёт от злости.
Не знаю, может быть сердечки напротив его имени заставляют Ахмеда поверить в мою ложь, а может, ему надоедает гоняться. Он отпускает меня, отдаёт телефон и заправляет член в шорты. Оглядывает моё голое тело жадным взглядом, усмехается.
— Только не трогай его. Я расплачусь с тобой. Но его пусть не трогают твои люди.
Я прижимаю халат к своему телу и начинаю реветь в три ручья, вновь чувствуя пустоту.
Ахмед чертыхается, ругается на арабском и уходит, оставляя меня одну.
Безчувственное чудовище.
— Глеб! — кричу я, пугаясь до жути, что Аль-Мактум его поколечит.
Аэропорт кажется заброшенным. Все рейсы отменены. Местами видно испуганных туристов, которые не понимают, что им делать и куда бежать. В условиях сложившейся пандемии все авиасообщение закрыто и не известно, когда откроется.
Все, кто прилетел на Мадагаскар, застряли тут без возможности вернуться обратно.
Смотрю на чёрное табло с ужасом.
За моей спиной друзья, такие же шокированные как и я. Мы ожидали, что с заменой билетов могут возникнуть трудности, но не ожидали, что аэропорт будет таким безжизненным. Мы словно попали в ужастик, где все люди вымерли. Неужели, это аэропорт двадцать первого века?
Нет даже представителей авиакомпаний, уже давно никто не выходят на связь. В мире царит хаос.
Я на грани. Слишком много всего навалилось меня.
Я человек, зависимый от светлых и радостных событий, когда их нет в моей жизни — я впадаю в отчаяние. Просто теряю почву под ногами, меня охватывает дикая депрессия.
Глеб вчера пытался расспросить, что произошло и почему этот араб меня проследует. Парень был напуган больше меня.
Я не стала говорить ему всю правду. Сказала лишь о случае в баре, и что с того самого дня он домогается до меня. Наивному другу и этого хватило для того, чтобы прийти в ужас. Если бы он узнал все в красках, то не поверил бы.
— Простите. — кричу я служащему аэропорта, одиноко выходящему в зал. Срываюсь с места, чтобы поймать его. — Неужели больше никто не летает? Ни единого шанса?
Он отрицательно качает головой. Вижу по его выражению лица, что он устал повторять одно и тоже разным людям.
— Все рейсы отменены.
— Но я видел самолёт в небе. — неожиданно говорит Игнат, подходя к нам и вселяя в меня надежду. Поворачиваюсь к работнику и с замиранием сердца ожидаю его ответа.
— Это самолёт Эмира, частное сообщение открыто по договоренности между странами. — говорит мужчина, пожимая плечами. — Его самолёт вернётся после завтра, потом может еще куда полетит.
Всемогущий Аль-Мактум.
При его упоминании сердце предательски останавливается. Я даже синею на нервной почве.
— Давайте выйдем и все обсудим. — говорит Глеб, стараясь меня успокоить. — Может за месяц еще что решится, у нас все оплачено, есть возможность подождать.
Отхожу от друзей, набирая номер мамы, не знаю как сказать ей новости.
— Мам.
— Вика! Ну что? — у мамы совсем надломленный голос. Мне становится совсем страшно. — Удалось?
— Пока нет. — стараюсь говорить спокойно, но слезы рекой текут по щекам. — Тут хаос, нужно время.
Слышу, как Мама плачет, она тоже держалась для меня.
— Нет времени, Вика. Папа совсем плох. Нужно лекарство, а его у нас нет. Говорят, только в Москве есть. Но сама понимаешь, откуда у нас возможности, повезти его в Москву. Врачи дают очень плохие прогнозы.
У меня начинает все расплываться перед глазами. Голова кружится так, что хватаюсь за стенку.
Лиза подлетает ко мне и старается удержать, но я все равно плохо вижу. Нахожусь в полу обморочном состоянии.
Что же делать?
Мы устраиваем пикник на пляже, садимся вчетвером, открывая холодное пиво и раскладывая снеки. Со стороны все выглядит так романтично и мило, обманчивая ширма.