— Ви, давай провожу что ли! Ви! — Глеб пытается привлечь моё внимание всеми способами, но у меня нет настроения. Не хочу ни с кем разговаривать.
Мне становится значительно лучше только после того, как я закрываю дверь в номер, оставаясь в сумеречной темноте. Прислоняюсь лбом к двери и Прислоняюсь лбом к двери и пытаюсь выжать из себя слезы, которые так долго рвались наружу.
Телефон вновь настойчиво вибрирует. На экране высвечиваются четыре буквы, складывающиеся в такое тёплое и родное слово «Мама».
— Да, мам.
— Вика, тебе не удалось ничего придумать? — мамин голос полный надежды режет меня без ножа. Как ей сказать, что нельзя ничего придумать. — Я слышала сегодня по новостям, что можно обращаться в МИД, они должны помочь. Напиши им на горячую линию, сходи в посольство. Ну не могут Вас там оставить.
— Мама с нами все хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать. Обещаю! Как Папа!?
Мама ничего не отвечает, просто молчит и тяжело дышит в трубку. Мне становится так тяжело, что под этим грузом я не могу разогнуться.
Решила закончить главу этими событиями, а более динамичные и интригующие оставить для новой.
Спасибо Вам за поддержку, я говорила, что идея написать книгу об этих событиях возникла, когда я застряла на острове без возможности вернуться домой. Многое основано на моих личных переживаниях.
Глава 15
Нарисован пион — тушь и кисти так и остались лежать на блюде…
Посольство России в республике Мадагаскар находилось в самом центре Антананариву. Небольшое желтое здание непримечательно, нигде даже не весит триколор, ни одного опознавательного знака. Проходя мимо него даже не скажешь, что тут обитает посол одной из самых крупных стран мира.
Нам удалось найти посольство только благодаря очереди соотечественников, которые также хотели улететь домой.
Нас всех пустили внутрь на аудиенцию, чтобы всем и сразу сказать то, что мы и без того понимали.
— Граждани соотечественники. Мы все понимаем ужас сложившейся ситуации, но в текущий условиях затрудняемся давать Вам прогнозы, когда авиасообщение будет открыто. Пока нет понимания, будут ли эвакуационные борты МЧС. Вы видите, что происходит, никто к такому не готовился. Нужно время. Мы ведём переговоры с властями республики Мадагаскар, чтобы максимально разрешить все возможные трудности с проживанием, визами и Вашим возвращением домой. Не хочу Вас пугать, но предполагаю, что ближайший месяц ничего не будет… готовьтесь…
Слова посла меня никак не успокаивают и не удивляют. Я отрешенно слушаю его и смотрю на эти продажные очки за очень дорогой оправой. По его лицу не скажешь, что он огорчён ситуацией и входит в положение. Да, ему просто насрать на всех нас.
После его непродолжительной речи начинают отовсюду сыпаться вопросы. Волна паники и хаоса охватывает всех, порождая толкучку.
— Ви, не отчаивайся. — Лиза стоит рядом, стискивая мою руку. — Мы придумаем что-нибудь.
Не буду. Я постараюсь найти выход. Хоть что-нибудь.
Люди терзают его, я наблюдаю за происходящем со стороны, судорожно обдумывая происходящее. У него все равно должно быть больше информации. Должно быть хоть что-то.
Когда толпа постепенно начинает редеть, я кидаюсь к нему сквозь толпу.
— Простите. С Вами можно поговорить? — подхожу к нему вплотную, рассматривая молодого мужчину. Олег Рубинин не похож на дипломата, на щеголя, но не на человека на официальном посту.
На нем слишком ультра модная рубашка и брюки. Пахнет парфюмом Tom Ford. Он просто как красивая обертка в дорогом бутике. Торгует своим лицом.
— Конечно. — мужчина пробегает по мне взглядом, делает предварительную оценку. Трудно определить понравилось ему увиденное или нет. На мне широкие штаны-трубы и Кроп топ. — чем могу помочь Вам?
— Меня зовут Виктория. — мягко говорю я, пряча руки за спиной, чувствуя себя некомфортно. Вспоминаю, как Ахмед звонил ему и напоминал про долг. Мы были в тюрьме и тогда уповать на его помощь было бессмысленно. — Вы сказали, что в ближайший месяц нет никаких шансов выбраться с острова, но понимаете, у меня Папа подцепил вирус… он в очень тяжелом состоянии. Есть ли какой-то шанс улететь раньше, на чем угодно. Честно говоря, я согласна на все…
Рубинин смотрит на меня странно, растянув губы и удерживая любезную улыбку на своём лице. От его наигранного выражения лица мне становится дурно, но выбора нет. Нужно найти какой-то шанс выбраться отсюда.
— Мне жаль, что это коснулось Вашей семьи. Но Вы же слышали, что авиасообщение закрыто.