Шум в подъезде и не понятный шёпот был слышан даже на первом этаже, но я не могла предположить, что это возня исходит из родительской квартиры.
У самой двери стоял Букаев, здоровенный бугай, который стискивал пальцы вокруг шеи моей мамы. Она дрожала и была на грани срыва. Ее трясло и она была белее мела. При виде этой картины у меня подкосились ноги и я непроизвольно схватила Аль-Мактума за руку, ища поддержки у него.
— Я же отдала… — голос мамы был совсем слаб. Отчаяние так и сквозило.
— Слышь, ты должна была отдать их мне вчера. Мне деньги были нужны вчера, я очень встрял на бабки и мне пришлось перезанять, поэтому ты должна мне проценты, в качестве моральной компенсации.
— Ма! — взвизгиваю, когда мужчина поднимает угрожающе вторую руку. Ахмед отодвигает меня назад, закрывая собой. Он лениво осматривает мужчину в спортивках и футболке, который возвышается над мамой, чувствуя себя Альфа самцом. На фоне Эмира он смотрит обычным дворовым хулиганом, хотя последние годы этот бандит сильно угнетал наш район.
— Че, Викин ебарь? — оборачивается он, отпуская маму и сплевывая на пол. — А я думаю, откуда бабки у этих нищебродов. Думал, будут расплачиваться ее щелкой.
Не одной мне становится плохо от его слов. Мама зеленеет и хватается за сердце. Видимо, когда она занимала, не думала, чем это все может закончиться.
— Идём поговорим на улицу. Без женщин. — Аль-Мактум выглядит непринужденно, даже не меняется в лице. Хотя мне становится страшно, что Букаев проломит ему голову и возникнет международный скандал на этой почве.
Гипотетически, Букаев мог бы избавить меня от гнета Ахмеда. Но сейчас это последнее о чем я думаю. Мне совсем не хочется, чтобы Аль-Мактум пострадал от его руки.
— А че не тут, ссышь, гнида черножопая? — мужик подходит вплотную к Аль-Мактуму и хватает его за лацканы пиджака. Я делаю шаг к Ахмеду, но он останавливает меня рукой. Букаев жадно рассматривает перстень на руке Араба.
— Вика, иди домой. — спокойно приказывает он, расплываясь в улыбке. Я не двигаюсь с места, потому что боюсь за Эмира. С удовольствием бы посмотрела, как ему надирают жопу, но не при таких обстоятельствах. Он не занимал денег у больного пережитка девяностых. Не виноват в том, что мама пошла во все тяжкие.
— Весело тебе? — Букаева же раздражает то, что Ахмед его почти не замечает. Он усиливает захват и заносит руку для удара. У меня перед глазами возникает тут же картина, где Эмир стоит с окровавленным лицом, а в горле застревает крик. Где же Амин, когда он так нужен?
Но к моему удивлению Ахмед ловко уворачивается и оказывается позади Букаева, пиная его ногой под зад. Тот падает и валится на лестницу. Не успевает даже попытаться подняться, как Аль-Мактум наносит новый удар, Букаев скатывается по ступенькам на один пролёт, сжимая в руке ткань пиджака Эмира.
Ахмед снимает свой порванный пиджак и откидывает его в сторону.
— Ах ты тварь!!
— Не стоило тебе угрожать Людмиле Петровне… — Эмир продолжает пинать Букаева к первому этажу. — Тем более, ты не стоило даже мечтать о моей женщине…
Я бегу за ними, преодолевая пролеты, стараясь не смотреть на кровавый след на ступеньках. Ахмед выпинывает Букаева из подъезда, словно грязь; на улице мужчина резко подскакивает на ноги и достаёт из кармана штанов нож. Его лицо перекошено, он сплёвывает на пол и агрессивно рычит, как дикий зверь, не контролируя свои эмоции.
— Ты труп! Я из тебя джокера сделаю, понял меня?
Он бросается к Эмиру и я вскрикиваю, но вновь поражаюсь реакцией Ахмеда. Он с легкостью уходит в право и перехватывает нож, складывая и пряча его в карман. Аль-Мактум останавливается и громко смеется, тем самым раздражая Букаева еще больше.
— Только умеешь выпендриваться?
Я поражаюсь, как позади Букаева резко нарисовываются мужчины Арабы. Из ниоткуда, как туман ранним утром. Среди них Амин и Муса, у обоих лица полные жажды крови. Выглядят они устрашающе, как стая голодных Волков.
Букаев делает последний рывок, больше отчаянный, чем устрашающий. Меня поражает, что никто из людей Эмира не вмешивается, он самостоятельно с легкостью справляется с противником. Перехватывает его руку, образует сложный замок из рук и выворачивает ее. Мужчина взывает и обессилено дергается. Вид у него жалкий.
Аль-Мактум берет его за подбородок и ударяет еще раз по лицу, выбивая Букаев передние зубы. Он сгибается и пытается здоров рукой прикрыть рот. Но Ахмеда уже не остановить, он наносит новый удар.
Кровь Букаева заливает рубашку Эмира.
— Ты совершил ошибку, Парниша. Никто не имеет право поднимать даже голоса на мою семью…