Я недоверчиво покосилась на коробочку, потом перевела взгляд на заводящего машину папу и спросила:
- Он не псих, не?
- Да не, - пожал плечами папа, начиная разворачиваться.
- Но эта штука хоть работает? - не унималась я, уж больно подозрительно было.
- Работает, - ответил папа, и мы поехали дальше.
Как-то раз слышала я фразу не помню где "Если боги посылают благодать, зачем причину нам её искать?" Вот и я не стала излишне задумываться. Я получила то, что хотела, и теперь будет не так обидно, если это и правда полнейшая хрень.
Нам следовало повернуть на первом повороте налево, чтобы попасть на улицу, что вела к порту. В принципе, особой разницы не было, где сворачивать, вполне можно было и на следующем повернуть, но там располагался вход в метро, и потому в столь пиковый час там вечно подолгу горел красный свет, чтобы народ мог успеть пройти.
- Чёрт, вот надо ж было сюда сунуться! - возмутился папа, недовольно покосясь на меня. - Всё из-за твоей ерунды!
В чём дело, я не очень поняла сперва, но потом пригляделась и заметила, что на той улице, куда нам надо, стоит техника для укладки асфальта. Я усмехнулась. Нашли время! Осень уж на дворе, дожди постоянно...
Пришлось ехать папиным не любимым путём - мимо метро. Конечно, злопакостный светофор горел красным, и это нас уже даже не удивило. Хорошо хоть впереди стояло не так много машин, и можно было рассчитывать успеть проскочить на следующий зелёный.
Папа притормозил на светофоре и лениво переключил радиостанцию, поскольку музыка в динамиках сменилась занудным голосом диктора. Я посмотрела на тротуар, по котором спешили прохожие, сплошным потоком выныривая из метро.
Настроение моё было прекрасным, и нога сама собою выстукивала ритм под музыку, пока я разглядывала прохожих.
Взгляд зацепился за парня, раздающего газеты. Вернее, пытающегося раздавать.
Всегда считала, что для подобной работы надо обладать некой особой харизмой и обаянием, чтобы людям было и приятно взять газету из рук улыбчивого человека, и в то же время по его лицу было очевидно, что, кроме как газетами, ему заработать ничем не удастся.
Этот парень таким не был. На нём красовалась тёмно-серая парка, он протягивал людям газеты не настойчиво, и потому никто не стремился помочь ему поскорей избавиться от перекинутой через предплечье стопки. А ближе к тротуару стояла ещё одна стопка, довольно внушительная.
Преимущественно парень находился спиной к проезжей части или же в полоборота, но я наблюдала за ним от нечего делать, так что особого желания увидеть его лицо у меня не возникало.
- Что-то народ не берёт газеты, - заметила я.
Папа проследил за моим взглядом и пожал плечами, рассказав:
- Помню, тоже после армии тут раздавал. Стопками на даче потом жгли.
Я подумала, что и правда это хороший выход, когда не знаешь, как избавиться от этой ненужной макулатуры.
- В принципе, мы часто тупо выбрасывали их пачками, главное, в районе другом это делать, чтоб не спалили, если что, - продолжал ностальгировать папа, но я уже не слушала его, потому что парень повернулся к нам лицом.
Я замерла.
Он не был столь уж красив, но был практически двойником моего знакомого, с которым с ходила в универ на подготовительные курсы. Знакомого моего звали Сашкой, и этот парень не просто смахивал на него: у него было Сашкино лицо, Сашкина мимика, Сашкин стиль в одежде... Наверняка, и имя у него такое же!
Одна старушка всё же взяла из рук парня газету, и он что-то ей сказал. Я внимательно наблюдала за его лицом: такие же прямые тёмные брови, тёмные же волосы, прямой нос, тонкие губы и серьёзное выражение лица.
- Смотри, пап, на Сашку похож! - некрасиво ткнула я пальцем в сторону парня.
Папа посмотрел на него вновь и кивнул:
- Ага, похож.
Я снова уставилась на него. Очень похож! Только мой Сашка теперь растолстел, а этот был стройный. Точь-в-точь, как Сашка два года назад, когда мы только познакомились.
Стало ужасно обидно за незнакомого парнишку, что никто не собирается брать у него. Будь я на его месте, у меня б тоже никто не брал, потому что природная скромность не позволила бы мне насильно совать людям в руки то, чего ни сторонятся.